Александра А Христова - Мертвое солнце

Христова Александра Мертвое солнце

Моей матери — человеку с ангельским характером и дьявольским терпением.

Пролог

— Холодно… Небеса великие, как же холодно!

Посреди огромной снежной пустыни на каменном постаменте стояли гигантские врата, ведущие в никуда. Рядом с ними, кутаясь в драную, слишком большую для него куртку, сидел парнишка лет тринадцати на вид. Темные волосы с белыми прядями были покрыты инеем, как и длинные ресницы, обрамляющие ярко-синие глаза; зубы выстукивали дробь. Посиневшие от холода пальцы сжимали ветхую ткань. Помимо куртки, на мальчике были только легкие туфли, больше похожие на тапки, штаны и тонкая рубашка.

Здесь никогда не сияло солнце и не всходила луна. Только холодные, мертвые звезды сверкали в угольно-черных небесах. Только снег, тьма и холод. Много холода…

Внезапно врата заскрипели, и одна из массивных створок ненамного приоткрылась, пропуская невысокую, хрупкую темноволосую девушку в платье из золотистой парчи и наброшенной на плечи светлой шубке. Поднявшийся ветер едва не сдул девушку обратно и вынес в приоткрывшиеся врата огромный сугроб.

— Закрывай, закрывай быстрее! — Мальчик подскочил и всем своим хиленьким весом навалился на створку. Душераздирающе заскрипев, половинка врат захлопнулась, и ветер тут же успокоился.

— Что тебе надо, Имиалла? — Холодный тон мальчика не оставлял сомнений — девушке здесь не рады. Подросток хмуро взглянул на поежившуюся красавицу и, подобрав слетевшую с плеч куртку, вновь в нее закутался, усаживаясь на прежнее место. — Помнится, последний раз ты навещала меня около тысячи лет назад. В чем дело — неужели соскучилась? Или, — мальчик прищурился. — Как Торрэн, будешь требовать убрать тебе неугодных?..

— Эилиан, о чем ты? — Ярко-золотые глаза девушки изумленно расширились… Брови горестно сдвинулись. И она, сминая платье и не обращая на это ни малейшего внимания, уселась рядом с мальчиком, потянулась обнять… Но прежде, чем он успел ответить, раздался жуткий вой, идущий, казалось, со всех сторон.

— А ну, цыц! — Гаркнул мальчик. Вой тут же стих, и подросток повернулся к девушке. — Ну как же, — циничная усмешка жутко смотрелась на пока еще неопределенно-детском лице. — А разве ты не знаешь? Где-то сотни три лет назад ко мне заявился Торрэн. Как всегда, в доспехах, начищенных до блеска, с молотом… Имиа, как увидишь его, передай от меня, что он дурак, ладно? Это же надо додуматься: вместо шубы надеть доспехи… Так вот, он начал размахивать перед моим носом своим молотком и требовать — слышишь, требовать! — чтобы я убил какого-то бедолагу, нарушившего обет, данный в его храме…

— И что? — Не сдержалась девушка, сочувственно глядя, как ее младший брат растирает руки. Она знала: помощи от нее он не примет.

— Что-что… — Буркнул Эилиан. — Выставил я его. Пусть он и мой старший брат, но здесь, за Вратами, я гораздо сильнее его. Кстати, у меня к тебе будет просьба…

Девушка вопросительно вскинула брови, не решаясь спрашивать.

— Передай, пожалуйста, Торрэну и Каирри, что, если они и дальше будут науськивать народ против моих жрецов, то я очень сильно разозлюсь. Ты знаешь, во что может вылиться мой гнев. А если они не уймут имперцев, то я вообще перекрою каналы и посмотрю, как их последователей, лишившихся магии, будут громить мои избранники.

— Ты не посмеешь! — Девушка вскочила на ноги и уже было открыла рот для гневной речи, но осеклась, наткнувшись на пристальный и немного презрительный взгляд младшего брата. А еще в его синих глазах светилась бесконечная усталость.

— Прости, — пробормотала она, снова усаживаясь на холодный камень. — Я передам.

— Хорошо, — кивнул Эилиан и тяжело вздохнул. Как же он устал. Не мертвый, но и не живой, не нуждающийся ни во сне, ни в еде, он стал вечным стражем Врат, которые когда-то по своей глупости открыл. А еще — он так мечтал согреться…

Имиалла с жалостью рассматривала своего младшего брата. По их вине Эилиана затянуло за Врата; по их вине младший из пяти богов этого мира вынужден отнимать тепло душ у своих жрецов, чтобы хоть как-то согреться, щедро делясь взамен своей мертвой силой. Это по их — каждого из них! — вине Эилиан навсегда останется таким: не ребенком, но и не взрослым, с запорошенным снегом волосами, покрытыми инеем ресницами и глазами уставшего от жизни старца.

Девушка сняла с себя --">