Терри Пратчетт - Вольные Мальцы

Бабушка Болит насчет овец была знатоком, хоть и называла их «мешки травяные, что придумывают, как бы еще сдохнуть». За много миль другие овцеводы приходили звать ее к своей заболевшей скотинке, и они говорили: «Легкая Рука», хотя сама она говорила: и для овец, и для людей лучшее средство — дать скипидару, да кляток, да пинка.

Из книги отовсюду торчали бумажки с Бабушкиными собственными рецептами лечения овечьих болезней. В большинстве рецептов был скипидар, и в некоторых — клятки.

Рядом с книгой об овцах стоял тонкий маленький томик «Цветы Мела». Среди трав плоскогорья полным-полно было мелких, замысловатых цветочков: Примула Верис, Колокольчик Круглолистный. И еще более крохотных, которые как-то выживают на овечьем пастбище. На Мелу цветы должны быть хитры и крепки, чтобы пережить овец и зимние бураны.

Кто-то раскрасил от руки цветы на картинках, давным-давно. На форзаце было написано аккуратным почерком: «Сара Нытик», так звали Бабушку до замужества. Может быть, она думала — чем быть из Нытиков, лучше уж пусть Болит.

И наконец — «Волшебныя Сказки Для Детушекъ Хорошихъ», книга еще из тех старинных времен, когда в знакомых словах попадались непривычные буквы.

Тиффани залезла на стул и взяла книгу. Переворачивала страницы, пока не увидела ту, что искала, и некоторое время молча смотрела на нее. Потом убрала на место книгу и стул и открыла буфет.

Нашла там суповую тарелку, а в ящике стола — материну портновскую ленту-сантиметр, измерила тарелку и проговорила:

— Хмм. Восемь дюймов. Почему нельзя было так и сказать!

Сняла с крючка самую большую сковороду, на которой можно было за один раз приготовить завтрак для полудюжины человек, вытащила из банки на шкафу пригоршню сластей и положила в старый бумажный мешочек. После, к хмурому недоумению Вентворта, взяла его за липкую руку и снова повела в сторону ручья.

У реки все выглядело очень как всегда, но Тиффани не собиралась позволить этому себя одурачить. Все карпы скрылись, и птицы не пели.

Она выбрала место на берегу, где рос куст подходящей величины. Потом крепко, как могла, вбила в землю деревяшку и привязала к ней мешочек сластей.

— Вентворт, сладкое! — крикнула она, поудобнее схватила сковороду за ручку и отступила за куст.

Вентворт засеменил к мешочку и попытался его поднять с земли, но мешочек был привязан прочно.

— Я хач-чу тва-алет! — заорал Вентворт, потому что это была такая угроза, которая обычно срабатывала. Его толстые пальцы царапали узлы шнурка.

Тиффани внимательно следила за водой. Вода становится темнее? Вода становится зеленее? Это всего лишь водоросли там, в глубине? Эти пузырьки — просто карп смеется?

Нет.

Она выбежала из укрытия, замахиваясь над плечом сковородкой, как бейсбольной битой. С визгом взлетающий над водой монстр и встречная сковородка врезались друг в друга, и раздался бам.

Это был настоящий бам, с таким раскатистым ойойоиоиоиоиоиои-ннннннгггггггг, по которому всегда можно узнать бам, сделанный на славу.

Существо на миг зависло. Несколько зубов и ошметков ила плюхнулись в воду. Потом оно медленно соскользнуло вниз и затонуло со внушительными пузырями.

Вода прояснилась и стала вновь старой знакомой рекой, мелкой, холодной как лед, с галечным дном.

— Хаааччууу сладка-а-а, — орал Вентворт, который никогда и ничего больше не замечал вокруг, завидев сладкое.

Тиффани развязала шнурок и отдала ему сласти. Он съел их чересчур поспешно, как всегда. Она подождала, пока его вытошнит, и отправилась домой в задумчивом расположении духа.

В тростниках, низко-низко, шептались тонкие голоса:

— Кривенс. Мальца Бобби, видал, нет?

— Айе. Давай гэтьски, скажем Большому — нашли каргу.

Мисс Тик бежала вверх по пыльной дороге. Не любят ведьмы, чтобы их видели бегущими, непрофессионально это смотрится. И не годится, чтобы ведьму видели навьюченной, а она тащила на спине свою палатку.

Вдобавок, по воздуху за ней стелились клубы пара. Ведьмы сушатся изнутри.

— Оно, со всеми этими зубами! — сказал таинственный голос, который на этот раз доносился от ее шляпы.

— Я знаю! — огрызнулась Мисс Тик.

— А она просто развернулась и врезала!

— Да. Я знаю.

— Прямо вот так вот!