Робeрт Шекли - Бюджетно-сметная планета

Кармоди.

— Помню как сейчас. Потому что в процессе постройки я также изобрел науку. Эта история вас позабавит. А вас, — обернулся он к своим помощникам, — надеюсь, чему-нибудь научит.

Никто не посмел перебить его. Кармоди с помощниками застыли, и Модсли начал свой рассказ.

ПОВЕСТЬ О СОТВОРЕНИИ ЗЕМЛИ

В те времена я был мелким подрядчиком. То здесь построю планету, то там или звезду-карлик сварганю по случаю. Но искать заказы всегда нелегко, клиенты попадаются капризные, въедливые и раскошеливаться не торопятся. В ту пору было трудно угодить заказчикам; они из-за каждого пустяка поднимали шум. Это им не так, то им не эдак, почему вода течет вниз, сила тяжести слишком тяжела, горячий воздух поднимается вверх, а ему положено опускаться. И все такое прочее.

Был я тогда довольно наивен и имел обыкновение объяснять эстетические и практические причины того, что делал. Вскоре на вопросы и объяснения стало уходить больше времени, чем на работу. Говорильня разрослась сверх всякой меры. Я знал: пора что-то предпринять, но не мог ничего придумать.

И вот, перед тем, как я взялся за проект "Земля", у меня в голове сложились новые подходы к взаимоотношениям с клиентами. Я ловил себя на том, что бормочу под нос: "Форма соответствует функции". Мне нравилось, как звучит фраза. Но потом я спросил себя: "А почему форма должна соответствовать функции?" И объяснил себе это следующим образом: форма соответствует содержанию потому, что это непреложный закон природы и одна из основополагающих аксиом прикладной науки. Мне опять понравилось звуковое оформление фразы, хоть смысла в ней не прибавилось.

Смысл не имел значения. А имело значение то, что я сделал новое открытие: сам того не ведая, наткнулся на искусство рекламы и показа товара лицом. Одним словом, придумал уловку, открывавшую бездну возможностей. А именно: доктрину научного детерминизма. Земля послужила мне первым пробным камнем, вот почему я никогда о ней не забываю.

Ко мне явился рослый бородатый старик с пронзительным взглядом и заказал планету. (Вот так начиналась ваша планета, Кармоди.) Ну, с работой я справился быстро, кажется, за шесть дней, и вообразил, что могу умыть руки. То была одна из бюджетных планет, так что я кое-где схалтурил. Но послушать претензии владельца, так можно было подумать, что я обобрал его до нитки.

— Почему так много смерчей? — вопрошал он.

— Это составная часть циркуляционной системы атмосферы, — сказал я.

На самом деле у меня вышла запарка и впопыхах я забыл установить перегрузочный клапан циркуляции воздуха.

— Планета на три четверти залита водой! — недоумевал он. — А в вашем задании совершенно недвусмысленно сказано, что соотношение воды к суше должно быть один к четырем.

— Видите ли, это было совершенно невозможно сделать! — сказал я.

Его дурацкие спецификации куда-то затерялись. Вечно эти однопланетные проекты у меня пропадают!

— Но и та небольшая часть суши, что мне досталась, забита пустынями, болотами, джунглями и горами.

— Зато как живописно, — парировал я.

— Мне не нужна живописность! — разбушевался старикан. — Одного океана, дюжины озер, пары рек, одного-двух горных хребтов вполне хватило бы. И тогда планета окажет благотворное влияние на ее обитателей. А вы мне что за пакость подсунули!

— На то есть свои причины, — я пожал плечами.

В действительности, чтобы не остаться внакладе, нам пришлось использовать бывшие в употреблении горы, а в придачу целый ворох рек и океанов, в качестве балласта, да пару пустынь, купленных по дешевке у планетного старьевщика Ури. Но в мои планы не входило посвящать его во все подробности.

— Ах, причины! — возопил он. — А что я скажу своему народу? Я заселяю планету целой расой, может, двумя или тремя. Это будут люди, созданные по моему образу и подобию, а люди, как и я, — ужасно привередливый народец. Что я им теперь скажу?

Вообще-то я знал, что им сказать, но мне не хотелось грубить. Тогда я сделал вид, что погружен в раздумья. И вот что странно: я и в самом деле думал. И придумал — всем трюкам трюк.

— А вы откройте им простую научную истину, — начал я. — Скажите им, что с точки зрения науки все сущее должно существовать.

— Что-что? — переспросил он.

— Это детерминизм, — --">