Гэри Дженнингс - Рано или поздно или никогда-никогда

остальных народов в мире. Они должны понять, что их языческие боги – это демоны, искушающие людей и вводящие их в заблуждение.

– Да им даже в аду будет лучше, чем в этом пустынном краю, – возразил Маккаби. – Мало им горя без вашей религии?

– Вера – это нектар, который питает даже самые дальние ветви живого дерева, – ответил я, цитируя Уильяма Пенна^[14].

– Черт возьми, мне кажется, вы решили построить здесь целый собор, – заметил мой собеседник. – Кстати, что за барахло вы привезли с собой?

– Бусы, – сказал я. – Просто бусы.

– Бобы? – переспросил Маккаби, искоса взглянув на грузовик. – Вы, должно быть, очень любите фасолевый супчик^[15].

Прежде чем я смог исправить недоразумение, он обошел грузовик и распахнул обе створки кузова. Весь кузов снизу доверху был заполнен бусами, которые для удобства лежали россыпью. Как и следовало ожидать, Маккаби был тут же погребен под лавиной стеклянных шариков, а еще несколько тонн рассыпались по земле примерно на акр вокруг, растекаясь во все стороны блестящими ручейками. Некоторое время спустя куча позади грузовика зашевелилась, послышались ругательства и из груды бус показалась небритая физиономия любопытного австралийца.

– Только посмотрите, что вы наделали! – воскликнул я, охваченный справедливым негодованием.

– Честное слово, – тихо промолвил Маккаби. – Впервые в жизни не я обделался, поев бобов, а бобы уделали меня.

Он поднял одну бусину, попробовал ее на зуб и сказал:

– Это вызовет запор даже у казуара, преподобный. Затем мой новый знакомый пригляделся и нетвердой

походкой направился в мою сторону, вытряхивая бусы из складок одежды.

– Кто-то надул тебя, сынок, – доверительно сообщил он мне. – Это не бобы. Они сделаны из стекла.

Боюсь, я не сдержал своих эмоций:

– Я знаю! Я привез это для местных жителей! Маккаби посмотрел на меня без всякого выражения.

Затем он медленно повернулся и обвел взглядом сверкающий ковер из бус, который, казалось, простирался до горизонта. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.

– Так какую религию вы проповедуете, а? – настороженно спросил он.

Я пропустил вопрос мимо ушей и только вздохнул:

– Ладно, все равно мне не удастся собрать все это до темноты. Вы не возражаете, если я останусь здесь до утра?

В течение ночи я несколько раз просыпался из-за резкого неприятного хруста, который раздавался с той стороны, где были рассыпаны бусы, однако Маккаби не пошевелился, и я решил, что причин для беспокойства нет.

Мы проснулись на рассвете, и мир перед нами переливался и сверкал, как «чертова страна Оз»^[16], по выражению

Маккаби. После завтрака мне предстояло выполнить титаническую задачу – загрузить мое рассыпавшееся имущество обратно в кузов посредством ржавой лопаты, которую я нашел в одной из пристроек. Маккаби на время оставил меня одного, отправившись к дальней оконечности участка, усыпанного блестящими стекляшками. Он вернулся довольный и притащил с собой охапку окровавленных кусочков меха.

– Это скальпы динго, – заявил он. – За них полагается приличное вознаграждение. Преподобный, кажется, вы только что нашли способ борьбы с главным проклятием этого чертова континента. Там валяется куча дохлых динго, кроликов и крыс, которые обожрались вашими бирюльками. Честное слово!

Маккаби так обрадовался неожиданной удаче, что отыскал вторую лопату и тоже принялся грузить бусы в кузов. Мы закончили работу только к вечеру, к тому же бусины наполовину перемешались с землей. Территория вокруг экспериментальной станции по-прежнему напоминала Диснейленд.

– Ну что же, – философски сказал я. – Хорошо, что у меня есть второй грузовик, который я оставил в Брюнетт Дауне.

Маккаби замер, недоверчиво уставился на меня, затем побрел прочь, что-то бормоча себе под нос.

На следующее утро я наконец отправился в путь, чтобы исполнить миссию милосердия. Маккаби сообщил мне, что видел племя анула, когда шел на станцию. По его словам, они расположились лагерем в болотистой низине, среди акаций, и, как обычно, выковыривали из-под коры личинок витчетти и собирали луковицы ирриакура, единственную пищу, доступную в этот засушливый период.

Там я и нашел их на закате дня. Все племя насчитывало не более семидесяти пяти человек, один уродливее другого. Если бы я не знал, что эти души отчаянно нуждаются во мне, то, наверное, повернул бы обратно. Мужчины были высокие и широкоплечие. У них была темно-коричневая кожа, --">