Генри Каттнер - Состав преступления

согласился на возвращение в лабораторию. Тогда-то он и заявил, что голоден.

Вряд ли на меня можно возлагать вину за страсть Конея к чревоугодию. Прошу прощения, господа присяжные, я возвра-щаюсь к сухому изложению фактов. Трагическое событие произошло уже после нашего прибытия обратно в лабораторию. Я был занят настройкой приборов, которые вернули бы нас в обычное трёхмерное пространство, и не замечал, чем был занят Коней. Как уже упоминал ранее, весь внутренний вид лаборатории и всё, что в ней находилось, выглядели совершенно нетривиально для обычного взгляда. Внимание приковывала гигантская пирамида на фоне совсем уж искривлённой стены, о иных неопределённых объектах всех форм и размеров уже и не упоминаю. Но вот один из этих предметов и схватил м-р Коней. Он был настолько жадным и несдержанным человеком, что счёл аппетитной эту штуку, которая, как я заметил в последний момент, напоминала грушу, но розового цвета. Как бы то ни было, но Коней сожрал её в два укуса.

Конечно же, этот предмет не был грушей. Обнаружилось это довольно скоро. «Грушей» оказалось трёхмерное тело самого Конея, именно так оно выглядело для нашего четырёхмерного сознания. Как бы неправдоподобно это не прозвучало, но Коней преуспел в пожирании самого себя.

Естественно, состав преступления отсутствует. Ваши взгляды, привычные для стандартов трёхмерного мира, не могут противоречить изложенным фактам. И я уж точно не могу нести ответственность за поистине сверхчеловеческий аппетит м-ра Конея!

--">