Ната Николаева - Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ)

обсудили железнодорожное расписание. Я знала о скором поезде до побережья, останавливавшемся на нашем вокзале в половине четвертого утра. Мы решили, что он Леночке вполне подходит — чем быстрее она покинет город, тем больше шансов на спокойную жизнь.

Оставшегося времени хватило на быструю стирку Леночкиных вещей и повторное чаепитие. Мокрые вещи я уложила в два полиэтиленовых пакета. Позевывая, мы выпили чай и вызвали такси к воротам.

Мрачные улицы, проносившиеся за окном машины, вызывали гнетущую тоску. Мне все время казалось, что из темноты вынырнет оскаленная собачья морда. Капли с крыш навевали воспоминания о големе и бандитах.

На вокзале, шумном, многолюдном и охраняемом бдительной полицией, мне немного полегчало. Я купила Леночке билет. Подумала и сунула ей сто долларов.

— Тетя Маша! Да вы что?!

— Ты ж отдыхать едешь? — пожала плечами я. — А без денег отдыхать плохо. Считай это подарком от дяди Макса.

Леночка взяла купюру. Спрятала ее во внутренний карман курточки и, помявшись, спросила:

— Слушайте, тетя Маша… А кто они такие вообще — дядя Макс с Феликсом?

— Не знаю, — вздохнула я. — Клянусь здоровьем Барона, не знаю! Просто… они попросились у меня пожить, я их пустила, а потом закрутилась вся эта свистопляска.

— Рисковая вы тетка! — восхищенно посмотрела на меня полковничья дочь. — Моя мамуля ни за что бы…

— Это вышло случайно!

— Все равно!

— Лена, поезд!

— А те, возле фонтана? Которые бандитов утащили?

— Да я их сама первый раз в жизни увидела! — усмехнулась я. — Для меня они такая же загадка. Сначала я думала, что их Макс послал…

— А теперь?

— Теперь думаю, что это какая-то ошибка вышла. Сдается мне, тот мужик наших бандитов случайно украл. Перепутал с кем-то.

— С дядей Максом и хвостатым Феликсом?

Я пожала плечами и затолкала Леночку в вагон.

Возвращаясь домой, я опять таращилась в окно машины. Город утопал во тьме, словно с минуту на минуту ожидался налет вражеских бомбардировщиков. На нашей улице фонари горели через четыре на пятый. Ярко освещено было только здание ВЧК — КГБ — ФСБ. То ли считалось, что в темноте к конторе может подкрасться слишком много шпионов, то ли городские власти боялись экономить на освещении этого квартала.

На перекрестке таксист притормозил, пропуская одинокого прохожего. Я вгляделась в фигуру. Вздрогнула и высунулась в окно:

— Товарищ полицейский! Юрий!

Таксист, услышав слово «полицейский», остановился.

— А, это вы, гражданочка… А я Найду ищу. Два раза уже в питомник звонил, она так и не вернулась.

Я сунула таксисту купюру и вышла из машины. Юрий выглядел унылым, и мне захотелось перед ним извиниться. Мы побродили по округе, бесплодно взывая в пустоту, причем мой страх куда-то исчез, хоть я и знала, что защитой Юрий служить не может.

— Идея! — сообразила я. — Давайте сходим домой за Бароном? Он, конечно, не служебно-розыскная собака, но следы-то унюхает.

Юрий согласился. Барона мы будили вдвоем. Он прикидывался дохлым, ехидно усмехался и не желал идти на улицу. Когда я разозлилась и вытолкала его в коридор пинками, нас встретил вопрошающий взор Лизы.

— Это еще один твой брат, Маша? — ехидно прошипела она.

— Нет! — громко отчеканила я. — Это полицейский Юрий. Барона мобилизовали на службу во внутренние войска!

Услышав такое заявление, Лиза с грохотом захлопнула дверь. Я гордо вытащила сопротивляющегося Барона во двор. Доволокла до злополучного перекрестка и велела:

— Ищи Найду! Живо!

Барон пошлепал к фонтану. Остановился на границе асфальта и осколков. Мотнул головой и заулыбался.

— Что он имеет в виду? — нахмурился Юрий. — Не могла же она пропасть на ровном месте!

Я вспомнила о големе, не сохранившемся в памяти Юрия и прикусила губу. Могла, еще как могла! Захватили бедную собаку патрульные за то, что за Макса заступалась. Теперь в свою собачью тюрьму закатают! Небось, до конца дней сидеть бедолаге — недолог собачий век.

Барон усмехнулся еще шире и потянул меня к дому. Я, мол, все сказал. Что тебе

--">