Кира Иствуд - Сердце стального дракона. Лекарь поневоле

Потому что мужчина, жмурясь, поднимает лицо.

“Ого, таким красавчиком быть вообще, законно?” — невольно думаю я. Потому что лицо у мужчины волевое, скуластое, с упрямым подбородком, чётко очерченными чувственными губами, высоким лбом и смоляными стрелками бровей. Этакий “Джеймс Бонд на максималках”. Не удивлюсь, если это актёр или фотомодель. Может, тут где-то съёмки, а его кровь — часть грима?

“Но мой Витя ничем не хуже, а даже лучше”, — ворчливо подмечает часть меня.

А потом незнакомец открывает глаза, и всё его очарование вдруг исчезает. На меня смотрят совершенно чёрные, непроницаемые для света глаза. Холодные, словно мёртвые. Невозможно рассмотреть, где радужка, а где зрачок. Дыры, а не глаза. От них веет чем-то потусторонним...

— Ты... — хрипит мужчина. — Ты меня видишь?

“Сразу на ты перешёл?” — мысленно удивляюсь я, а вслух говорю:

— Тебя сложно не заметить, знаешь ли. У тебя кровь, я вызову скорую.

— Нет, — отрезает незнакомец. 

— Почему нет? — хмурюсь я. — Здесь съёмки фильма, что ли? Или ты бандит? 

— Бандит? — повторяет за мной мужчина, словно пробуя слово на вкус. Кривится. Потом пытается встать, но ничего не выходит. Он сжимает зубы, явно переживая новый приступ боли. Кровь стекает по его пальцам, капает на землю. Нет, на грим не похоже!

— Как тебе помочь? — обеспокоенно спрашиваю снова. 

— Никак, — рычит он.

— Может позвонить кому-то?

— Нет! 

Я сержусь с каждой секундой всё больше! У нас в интернате был один такой мальчишка. Считал, что ничью помощь принимать не станет. Терпел до последнего, никому про боль не говорил. В итоге врачи едва спасли. И тут такой же, только великовозрастный!

— Могу в аптеку сбегать, — предлагаю я.

— Я приказываю тебе уйти, — выдавливает мужчина, а я вижу, как у него трясутся руки. Кожа бледная, на лбу выступил пот.

— Приказываешь? — поднимаю я брови. — Тогда и я тебе приказываю! Приказываю не валять дурака! Ты же помрёшь здесь. Посмотри, сколько крови натекло! Если тебе на себя плевать, то хотя бы подумай о тех, кому дорог. О тех, кому ты нужен!

Мужчина вновь поднимает на меня глаза. Они словно чужие на его красивом лице, нечеловеческие. Их взгляд пронизывает насквозь как рентген. Невольно ёжусь, но не отступаю. Мне воспитатели с детства говорили, что я упряма точно баран. Если чего решила, ни за что не сойду с пути.

— Хорошо, — говорит он. Голос у него низкий, хриплый. — У тебя есть вода?

Я киваю и достаю из сумочки бутылку. Свинчиваю крышку и протягиваю незнакомцу. Тот нюхает содержимое и только потом, словно с опаской, делает глоток. Его брови удивлённо ползут вверх, он жадно выпивает всё до последней капли. А потом прикрывает глаза и вздыхает. Мне даже кажется, словно бледность слегка покидает его красивое лицо.

— Ты не лгала, — кивает он.

— О чём? — не понимаю я.

— Ты и правда хотела помочь. Искренне. 

— Ты это через воду почувствовал? — хмыкаю я.

— Именно. Так и быть, отплачу тебе.

Не успеваю я уточнить, что он имеет в виду, как незнакомец внезапно поднимается на ноги, да так ловко, словно никаких ран у него в помине нет. А потом бесцеремонно хватает меня за руку, притягивает к себе.

И накрывает мои губы своими. 

Меня парализует от шока.

Глава 2

О, нет!

Я отшатываюсь от незнакомца, словно меня током ударили. Но не тут-то было. Наглец не выпускает, хотя больше и не целует. Руки у него стальные, горячие, крепко обнимают меня за спину, чёрные глаза затягивают, точно омуты. Краем глаза я вижу фигуру жениха, застывшую возле дверей.

— Да как вы… Что вы... — я ловлю ртом воздух. — Отпустите! Да отпустите же!

Мне мерещится, будто незнакомец что-то шепчет, едва шевеля губами. Пугливые мурашки прокатываются по моей спине. В голове бьётся жуткая мысль: “Виктор! Он видит!” 

Я уже собираюсь звать на помощь, как вдруг незнакомец сам делает шаг назад, выпуская из объятий.

Я яростно вытираю губы и кидаюсь в сторону ЗАГСа.

— Виктор! — кричу отчаянно.

Но жених уже развернулся и исчез внутри здания. Видел ли он, что случилось?! Что теперь будет?! Ужас охватывает душу, ударяет горячей волной в голову. От стыда хочется провалиться под землю.

— Ты! Зачем ты это сделал?! — возмущаюсь я, оборачиваясь к наглецу.

Тысячи ругательств готовы сорваться с моего языка. ...вот только незнакомца и след простыл. От возмущения я теряю дар речи.

Что это, блин, только что было?! Куда он --">