Ульяна Каршева - Город голодных теней

новость.

- Влад, как ты думаешь, долго ли это будет продолжаться?

- Понятия не имею, а что?

- Август впереди. Нет, я ещё, конечно, буду свободна, но потом мне придётся думать... - Она вдруг споткнулась на полуслове, сообразив, что спонтанно получилось заговорить о том, о чём предлагала сказать Дарья. И сообразила, почему она должна это сказать. - В конце августа мне придётся позаботиться о детях - подготовка к учебному году, сам понимаешь, - она виновато улыбнулась ему. - Наверное, некоторое время вам придётся без меня... И, прости, Влад, с сентября я не смогу оставаться у тебя с ночевкой. Сам понимаешь, - уже тихо повторила она, глядя на него и со страхом видя, как спокойное до сих пор лицо Влада становится равнодушным. Выждав несколько минут и поняв, что он не собирается что-либо говорить, она мысленно пожала плечами, скрепила сердце, вызвав перед глазами лица детей, и уже спокойней сказала: - Дети... Не хотела бы оставлять их с отцом. Да и кто будет ухаживать за ними? Их и в школу надо собирать, и кормить утром перед школой, да и с домашним заданием сидеть время от времени. И... Я не представляю, как буду их оставлять вместе с Геннадием в одной квартире, пока не куплю другую. Вот и всё...

Поскольку она уже не смотрела на него, но знала, что и он смотрит куда угодно, только не на неё, она смогла позволить себе скривить губы от болезненно уколовшей обиды... И тут же снова взяла себя в руки. Обида... Мало ли она их испытала. Переживёт. Ради детей.

А он сидел рядом с ней, такой хладнокровный, что-то вычисляющий - наверное, дни и ночи, сколько их осталось у них на двоих... Она сунула последнюю ягоду в рот - странно, что на язык брызнул не приторно сладкий сок, а кислый, так что морщиться можно уже не прячась. А проглотить - никак, горло сжало. И косточку не выбросить - не тот момент... Тася так и перекатывала языком косточку во рту, когда Влад, так и не глядя на неё, вдруг поднял руку и обнял её за плечо.

- Прости, Тася... Я привык, что постоянно один, и как-то не подумал, что у тебя свои обязательства. Я сейчас сидел, прикидывал, а как бы поступил я, будь у меня дети, которых ну никак нельзя бросить. И вдруг поймал себя на мысли... Бросить. Своих-то у меня нет. Эгоистично - по отношению к детям. Слово это - эгоистично. Ну, "бросить". В нашей квартире всегда было шумно и весело, ведь нас, детей, было всегда двое. Я и сестра. А потом как сестра замуж вышла и родители к ней уехали, дома стало пусто. Пока не появилась ты. Я не совсем уверен, любовь ли это, - он, не глядя, прислонился щекой к её голове, - но в моей квартире три комнаты, а мы, даже вдвоём с тобой, занимаем всего одну. Твои детишки ко мне привыкли. Я привык к ним. Катюшка и Артём мне нравятся, они вроде не против, чтобы я был с тобой... Ну...

- Влад, ты понимаешь, что с детьми будет трудно? - выдержав его паузу, спросила она, не смея поднять голову и чувствуя его тепло. - Это ведь они пока такие спокойные - пока ты видишь их редко. А начнут жить рядом с нами, они ведь будут во многом нуждаться - в том числе и в твоём внимании. Уверен ли ты настолько, что не откажешься от своих планов через какое-то время?

- Ну, я думаю, мне в какой-то степени даже повезло, - вздохнул Влад, прижимая её к себе. - Я успел сходить с Артёмом на рыбалку, а с Катюшкой прополоть пару грядок. Дети меня знают, - он усмехнулся, - в деле. Поэтому под конец августа мы привозим детей из деревни уже в мою квартиру, записываем их в мою когда-то школу. Две комнаты пусты. Одну отдадим им, другая будет как учебная, что ли... В общем, я не знаю, придумаем что-нибудь.

Он выпрямился. Тася сидела тихонько, как мышка, боясь шевельнуться. Неужели он всё это серьёзно?

- Хм... Пока ты не заговорила о сентябре, я как-то не думал смотреть так далеко вперёд, - признался он. - Но ты права. Думать надо. Да, кстати... - Он вдруг улыбнулся. - Если наши дежурства начинаются завтра, почему бы нам сейчас не махнуть в деревню? Прикупим детям чего-нибудь вкусного, да и махнём. На машине минут сорок туда - до заката как раз успеем.

- Я думала - ты отдохнуть хочешь, - улыбнулась Тася.

- Просто подумалось: твоя мама говорила, что в саду забор падает - укрепить его неплохо бы. А ещё... - Он усмехнулся. - Ночи в той, соседской лачужке, честно говоря, незабываемые.

Она поняла, о чём он. Уже свободней взяла его под руку и прислонилась к нему. Да, лачужка и в самом деле производит впечатление. Сарай, из грубо сколоченных и не струганых досок, вмещал в себя так называемую кровать, которая тоже, в сущности, --">