Greyser - Вестник

начала проходить, меня клонило в сон, но прилив бодрости в тот же момент заставил меня ползти дальше. Когда весь шум стал исходить со спины, я нашёл силы встать на ноги, укрылся за деревом и пытался наблюдать. Винтовка лежала в моих руках, и это меня отвлекало. Я не искал глазами стрелков, а хотел отцепить мертвую хватку от своего оружия.

Вдруг, зашумели кусты. Ствол был уже направлен мною туда, и медленными шажками я подходил к источнику шума.

— Была не была, — подумал в тот момент и рукой откинул ветви с зеленью. Там лежал окровавленный человек. Мои называют таких врагами. Встреченные им пули пробили ногу и руку, тот еле сдерживал крики от боли.

Мушка уже была в центре моего зрачка. Но внезапно, я услышал радостные крики сослуживцев. Я так долго валялся в кустах? Затишье, которое ввело меня в заблуждение.

— А надо ли его вообще убивать? Может, в плену он будет поважнее?

Помощь — именно та вещь, которой меньшинство пренебрегло бы. Меня помощь привела сюда. Так что, выбор был сделан. Я стягивал сочащийся кровью кусок мяса жгутом и бинтом. В ответ же слышал неразборчивую речь этого азиата. Вроде бы он рад был, но слова перебивались всхлипами.

— Ничего. Жить будет.

И тут под мои ноги закатилась… Подожди, я вспомнил, что случилось! Меня подорвала граната! Я отлетел далеко, кости не переломились, их пробило. Я чувствовал осколки в своем горле, но важно было не это. Судьба — явно та ещё сука. Военная форма хоть и была нашей, но черт возьми! Уильям. Он подошел сюда после взрыва. Подумал, что здесь лежал противник. А меня… А меня даже и не заметил.

— И что же было дальше? — спросила тьма вновь.

— Холодно стало. Я и забыл, что я во влажных тропиках. Во рту только и была кровь, а боль… Её было так много, что мне стало всё равно.

— А дальше?

— А дальше я оказался здесь.

Глава 2

Человек никогда не может перестать мыслить. Этот непрерывный поток будет в голове младенца, когда он впервые открывает глаза, выйдя из чрева матери. Мысль появится и когда кто-то спокойно спит, за мгновение до того, как зазвонит будильник. Этот маленький электрозаряд будет скакать по мозгу всегда. Когда же мысли перестанут являться, всегда закончится. Последняя вещь, что сидела в человеке, станет полотном его будущего. Его концом.

Рядовой Роджер Трентор погиб 3-го ноября 1967 года в 10:43. И в 10:43 в голове Роджера, впервые за долгое время, было пусто. Сомкнув глаза от огромной тяжести, парень увидел абсолютное ничто. Тьму. И Тьма заговорила с ним.

— Я ожидала тебя, солдат, — звук просачивался так сильно, что не уши его ловили, а сам разум.

— Где я? — едва выдавил из себя Трентор.

— В посмертном бреду своего сознания.

— Я что, умер?

Тьма, внезапно, издала раздраженный вдох.

— Мне нужно это третий раз объяснять?

Действительно. Он говорил с этой пустотой уже минут десять, если время подвластно счету, но информацию воспринимал с трудом.

— Но, как я могу говорить?

— Интересный вопрос. Будучи упомянутым впервые. Лучше, перейду сразу к делу. Роджер, Ад…

Багровый свет стал биться из горизонта. Будто Солнце вставало, но отовсюду. Пол покрылся трещинами, и со страшным трясом из-под земли выползла лестница. С металлическим лязгом перила поднялись прямо до уровня рук Роджера.

— …или Рай?

За спиной парня тоже начало светить. Но цвет был не огненным. Обернувшись, перед ним была белоснежная стена самой яркости. Свет не слепил глаза, хоть и был сильнее любого.

Роджер не торопился выбирать. Перед ним предстал вопрос не просто всей жизни, но и всей смерти. Бывало, он тянулся к небесам, но на середине пресекал этот путь, будто виня себя за это. Однако, и что-то в ногах стягивало его шаги вниз.

— Ты ещё здесь? — тихо спросил парень.

Но ответа не последовало. Возможно, голоса и вовсе не было. Голос выдумать намного проще, чем лестницу в небо. Это объяснение устроило Роджера. Решение же никуда не ушло и принять его требовалось.

— Мама всегда говорила, что мне светит преисподняя. Да и может быть меня за самопожертвование по плечу похлопают.

Трентор взялся за ржавую лестничную трубу и встал на ступеньку.

— Не самый частый выбор, знаешь ли, — вернулся незнакомый голос:

— В последний раз все хотят рискнуть. Так, почему же ты не захотел?

Парень озвучил раздумья:

— А разве я могу желать этого? Мне всегда вбивали то, что я должен это принять. Не думаю я, что --">