Хелен Файфер - Лицо под маской

бросил топор в открытый огонь, и рукоятка начала тлеть и гореть. Пламя вырвалось наружу, когда деревянное древко загорелось. Он ожидал услышать сирены вдалеке, но в доме стояла тишина. Впервые в жизни в доме стало по-настоящему тихо. Вымыв руки в раковине, он вытер их о чайное полотенце и взял в чемодан.

В первый раз за все это время он почувствовал себя расслабленным. Горди почувствовал себя свободным. Он повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на обмякших, истекающих кровью, мертвых родителей, что он оставил позади — родителей, которых он когда-то любил. Очень давно. Он пожал плечами. Он мог бы переодеться, но для этого нет причин. Цирк находился всего в миле отсюда, на пустыре рядом с парком. Горди мог спокойно отправиться туда. Никто не узнает его, и он наконец-то сможет быть самим собой после всего этого времени.

Глава 1

Черно-белое море расступилось, словно по приказу самого Моисея, при появлении катафалка, запряженного лошадьми. Две шеренги аккуратных полицейских стояли со склоненными головами, все в нарядных черных форменных кителях номер один. Черные ботинки начищены настолько, что в них можно было увидеть собственное отражение. Отглаженные, чистые белые рубашки и безупречные складки на брюках.

Энни Эшворт стояла в конце толпы скорбящих. Рядом с ней держался ее друг и отставной сержант полиции Кав. Она все еще находилась в декретном отпуске и порадовалась, что ей не пришлось столкнуться с унижением, пытаясь втиснуться в свою слишком тесную форму. Она очень сомневалась, что ее китель застегнется, как и брюки.

Энни не хотела приходить на похороны Стюарта, но заставила себя выйти из дома сегодня утром, потому что чувствовала себя отчасти виноватой в его смерти. Нет, неверно. Она чувствовала полную ответственность за его смерть. Если бы он не появился в ее доме той ночью, пьяный в стельку и агрессивный, ничего бы этого не случилось. Она бы сейчас не стояла здесь, не смотрела на своего мужа Уилла, возглавляющего почетный караул и пытающегося держать себя в руках, выглядя при этом подавленным.

Энни видела его плачущим только дважды: один раз, когда он думал, что она погибла от рук серийного убийцы Генри Смита, и второй — когда родился их сын Альфи.

«Думай об Альфи и о том, какой он замечательный. Не смотри на…» Слишком поздно. Ее взгляд упал на массивный дубовый гроб с накинутым на него флагом «Юнион Джек». Сверху его украшала шляпа Стью и красивая композиция из белых роз, лилий и гипсофил. Энни почувствовала, что у нее дрожат ноги, но Кав сильной рукой схватил ее за локоть. Он наклонился и прошептал:

— Даже не начинай, это не твоя вина.

Глаза Энни наполнились слезами, потому что, сколько бы раз ей ни говорили, что это не так, она всегда — каждый день до конца жизни — будет винить себя. Когда офицеры отдали честь по случаю кончины своего коллеги, она моргнула и отвернулась. Она пришла сюда ради Уилла, который работал со Стью и был его другом последние пять лет. Уилл так много поддерживал ее, и теперь настала ее очередь. Энни знала, что Уиллу нужно попрощаться окончательно со Стюартом, а потом пойти в паб и надраться до чертиков с остальными членами своей команды в уголовном розыске. Он мог бы вспомнить старые добрые времена, попытаться забыть плохое и вообще выкинуть все это из головы.

Она прошептала в ответ:

— Мне не стоило приходить.

Кав пожал плечами. Энни знала, что он чувствует себя так же неловко, как и она, потому что именно он подвозил Стью домой в тот вечер. Стюарт выскочил из машины Кэти и побежал в кромешной тьме по ветреной, пустынной прибрежной дороге. Кав организовал его поиски, которые закончились тем, что Стью бросился под колеса быстро мчащейся полицейской машины.

Дебс, несостоявшаяся жена Стью, прошла между родителями Стью, держа их за руки. Энни восхитилась ее силой. Сомневалась, что смогла бы сама так поступить. Хорошо, что его родители не винили ни Дебс, ни Энни. На самом деле они никого не винили и смирились с тем, что их единственный сын принял безрассудное, пьяное решение, в результате которого не мог ни питаться, ни говорить, ни открыть глаза. Как бы жестоко это ни звучало, его смерть принесла облегчение. Так нельзя было жить. Энни подумала, что Стью от всей души согласился бы с ней.

Скорбящих собралось так много, что Энни с облегчением почувствовала, что они не помещаются в маленькой церкви, и с --">