Говард Филлипс Лавкрафт , Адольфо де Кастро - Последний опыт

веселья, сопровождавшаяся иногда глубоким гортанным смехом — так могла бы смеяться гигантская черепаха, только что разорвавшая на куски какого-то пушистого зверька и теперь направлявшаяся к морю. Некоторые друзья Кларендона считали, что Сурама похож на индуса высокой касты, но многие соглашались с Джорджиной (он ей не нравился), когда она говорила, что мумия фараона, если бы ее каким-то чудом оживить, была бы подходящей парой этому сардоническому скелету.

Дальтон, погруженный в тяжелые политические сражения и отделенный от интересов Востока особой независимостью старого Запада, не следил за головокружительным взлетом своего бывшего товарища; Кларендон же и подавно ничего не слыхал о губернаторе, который был так далек от мира науки. Обладая независимым, даже избыточным, состоянием, Кларендоны много лет оставались верны своему старому дому в Манхэттене на 19-й Восточной улице, где духи предков, должно быть, косо смотрели на Сураму и тибетцев. Потом доктор пожелал сменить базу своих медицинских исследований, и наступили большие перемены: они пересекли континент, чтобы продолжить уединенную жизнь в Сан-Франциско, и купили мрачную старую усадьбу Бэннистер возле Козлиной горы, выходившую на залив. Там они и разместили свое странное хозяйство — в эклектичном пережитке средне-викторианского дизайна и вульгарного щегольства времен золотой лихорадки с мансардной крышей и высокими стенами.

Хотя доктору Кларендону здесь нравилось больше, чем в Нью-Йорке, его все же стесняла невозможность применять и проверять свои теории на практике. Так как он не был человеком светским, ему и в голову не приходила мысль использовать свою репутацию для получения должности, хотя он все яснее видел, что только руководство государственным или благотворительным учреждением — тюрьмой, больницей или богадельней — предоставит ему достаточно широкое поле для того, чтобы завершить исследования и сделать открытия, которые принесут величайшее благо человечеству и науке в целом.

Однажды днем он совершенно случайно столкнулся с Джеймсом Дальтоном на Маркет-стрит, когда губернатор выходил из отеля «Ройал». Джорджина была с доктором. Это неожиданное и мгновенное узнавание только усилило драму воссоединения. Взаимное неведение об успехах друг друга породило долгие рассказы и объяснения, и Кларендон с радостью узнал, что его друг стал важным чиновником. Дальтон и Джорджина, обменявшись взглядами, почувствовали нечто большее, чем простой отголосок юношеской нежности; их дружба возобновилась, что привело к частым визитам и постепенно возраставшему взаимному доверию.

Джеймс Дальтон узнал, что его старому приятелю необходима должность, и, вспомнив свою роль защитника в школьные и студенческие годы, стал обдумывать способ предоставить «маленькому Элфи» необходимое положение и свободу действий. Правда, он обладал широкими полномочиями в отношении назначений, но постоянные нападки и посягательства со стороны законодательной власти заставляли его пользоваться ими с крайней осмотрительностью. Однако, не прошло и трех месяцев после неожиданного воссоединения, как освободился главный медицинский пост в лечебном учреждении штата. Тщательно взвесив все и убедившись, что репутация и достижения его друга достойны самых существенных наград, губернатор наконец почувствовал, что может действовать. Формальностей было немного, и 8 ноября 189… года доктор Альфред Шуйлер Кларендон стал начальником больницы тюрьмы штата Калифорния в Сан-Квентине.

II

Менее чем через месяц надежды почитателей доктора Кларендона вполне сбылись. Радикальные изменения методов лечения внесли в болото тюремной медицины эффективность, о какой никогда прежде и не мечталось, и хотя, естественно, не обошлось без зависти и интриг подчиненные были вынуждены признать, что руководство действительно великого человека дало чудесные результаты. Затем пришло время, когда простая признательность сменилась искренней благодарностью за то, что судьбе было угодно так удачно совместить место и человека, так как однажды утром доктор Джоунз явился к своему новому начальнику мрачный и объявил, что заметил случай заболевания, которое не мог определить иначе, как ту самую черную лихорадку, возбудителя которой обнаружил и классифицировал Кларендон.

Доктор Кларендон не выказал никакого удивления и продолжал писать.

— Я знаю, — --">