Владимир Васильевич Бойков - Малыш, Барбос и Хозяева

«Однако, поздно уже. Пора на боковую», — подумал Барбос и улегся поудобнее. Завтрашний день обещал быть тяжелым, как, впрочем, и все другие.

* * *

Часам к двум дня помойка оживала. Ее обитатели выползали из своих нор и собирались возле ворот. Именно через них в это время должен был въезжать грузовик с городского продуктового комбината. То, что у хозяев считалось отходами, для Барбоса и его стаи было деликатесами. Просроченные пищевые полуфабрикаты, отходы переработки, белок, жиры, а иногда и настоящее мясо — все это можно было найти в той куче, которая оставалась после грузовика.

Малыш, питавшийся раньше только сухими кормами да иногда получавший от хозяина кусочек колбасы или чего-нибудь сладкого, поначалу морщил нос при виде тех яств, которые попадались на помойке, но голод не тетка, а потому уже через пару дней он с жадностью накидывался на все, что было пищей или хотя бы считалось таковой…

Однако грузовик запаздывал. В воздухе повисло ожидание. Бродяги начали негромко переговариваться, понемножку обсуждая все на свете, от последних новостей помойки, до фундаментальных вопросов бытия.

Малыш подошел к сидевшему на каком-то драном кресле Барбосу и присел рядом. Барбос быстро глянул на него и вернулся к созерцанию ворот. Он и сам испытывал легкий голод.

— Как здесь холодно, — пробормотал, поежившись, Малыш.

— Привыкай, — бесстрастно ответил Барбос, — скоро еще холоднее будет. Зима на носу.

— Да, зима, — с тоской произнес Малыш. — А мы с Хозяином зимой мало гуляли. Он не любил холод, да и я тоже.

— Холод они не любили!

Голос Рваного заставил Малыша вздрогнуть. Рваного он боялся. Свое прозвище тот получил за порванное в драках ухо. Этот завсегдатай помойки и любитель подраться, был самой неприятной для малыша личностью в стае. Рваный всегда был зол на окружавший его мир, а особенно на хозяев. Говорили, что он, в свое время, сбежал с живодерки и теперь готов был перегрызть глотку любому горожанину, которого видел.

— Холод не любили! Они все холод не любят! — прорычал Рваный, копавшийся в ближайшей куче мусора. — Тропические они твари.

— Ты о ком? — боязливо поинтересовался Малыш.

— О хозяевах, о ком же еще! — зло отозвался Рваный. Они холод никогда не любили. Всегда зимой еле ворочаются. Но терпят! Видать, наш уголок им очень нравится! Валили бы к себе домой!

Малыш не любил, когда при нем так говорили о хозяевах. Ему казалось, что при этом пытаются оскорбить и его Хозяина, а за него Малыш готов был драться даже с Рваным. Пересев, на всякий случай, поближе к Барбосу, Малыш спросил:

— Почему ты говоришь, чтобы они уходили домой? Это и есть их дом. Мы в их городе и должны быть благодарны, что нам позволили здесь жить.

Рваного всего перекосило от злости.

— Их город?!! — прохрипел он и шагнул к Малышу явно с недобрыми намерениями. — Я тебе покажу их город!

— Притихни, народный мститель.

Голос Барбоса остудил воинственный пыл Рваного, но не до конца. Бухнувшись на землю напротив Барбоса, он сварливо спросил:

— Рассказывал ты этому щенку о предании?

Барбос поморщился:

— Незачем ему об этом знать.

— Хе, хе, — хрюкнул Рваный, — тогда я ему сам расскажу. Все без утайки!

Барбос покачал головой. Рваный его давно раздражал, но Барбос терпел его присутствие. В случае появления живодеров или другой стаи, злобный бродяга был очень даже кстати. Конечно, не хотелось вожаку забивать мозги Малыша сказками стариков, в которые он и сам-то не очень верил, но, с другой стороны, если это сделает Рваный, то будет еще хуже.

— Ладно, Малыш, — произнес Барбос, — слушай сказку.

— Не сказку, а быль! — перебил его Рваный.

— Заткнись, безухий! — парировал Барбос и продолжал.

— Давным-давно. Когда уже и не знаю, а старики не говорят, жили мы в этом мире одни. Совсем одни. Были у нас семьи, вкусные еда и питье, теплые жилища, в общем, полный набор. А вот чего не было, так это хозяев…

— Как это хозяев не было? — перебил Барбоса Малыш, удивленный услышанным, — а где ж они были?

— В п…де! — отозвался Рваный, — по самые уши в ней!

— Не ругайся, — строго сказал Барбос и продолжил:

— Не было у нас хозяев. Мы сами себе были хозяева. Мы были королями этого мира, способными вершить его судьбу. Наши далекие предки считали, что нет на свете сильнее и умнее их. Что они цари своей судьбе и что даже звезды когда-нибудь будут принадлежать им…

--">