Пол Энтони Джонс - Исход

расширялась по мере приближения к Финляндии. Проводив полосу взглядом, Фиона увидела, что та постепенно расширялась: над экватором висела изрядной ширины багряная завеса, которая, по ее прикидкам, была никак не уже тридцати миль. Над тропиком Козерога красная полоса снова начинала сужаться, превращаясь в тонкую ниточку, исчезавшую где-то над Северным Ледовитым океаном.

Фиона тут же сообщила о странном явлении в Центр управления полетом, транслируя туда описание невероятной картины, а космическая станция тем временем продолжала свое движение по орбите.

Ни одного внятного предположения, что бы это могло быть, ни у кого не возникло. Красная полоса двигалась по планете, расширяясь в строгом соответствии с какой-то непонятной системой. Ученые (и на Земле, и на МКС) предположили, что это, возможно, некая причудливая погодная аномалия или дым от извержения подводного вулкана, которое никто не заметил. Однако, если бы эти теории были верны, полоса не была бы столь однородной и постепенно рассеивалась бы, как след от самолета. Ясно как день, что любое природное явление с течением времени пойдет на убыль; но тут ничего подобного не происходило, края полосы оставались четкими, ровными, а сама она продолжала методично продвигаться вперед, распространяясь по планете.

Из чего бы ни состояла эта завеса, она была достаточно плотной, чтобы сквозь нее невозможно было разглядеть море. Фиона видела, как завеса совершенно скрыла с глаз маленькую черную точку на воде – вероятно, это был курсирующий между странами танкер. Когда над ним протянулась красная полоса, он исчез из виду, чтобы как ни в чем не бывало появиться снова с противоположной ее стороны. Он совершенно не изменился и продолжал идти прежним курсом.

Сказать, на каком расстоянии от поверхности земли находится эта противоестественная красная завеса, было невозможно, но, судя по движению корабля, капитан либо не счел ее чем-то опасным, либо у него просто не было времени, чтобы принять меры. Впрочем, вряд ли они бы помогли: похоже, красная полоса должна была постепенно пройти над всей планетой.

Происходящее лучше всего было наблюдать из Купола Умиротворения, но он был слишком мал, чтобы вместить больше двух человек сразу. Все члены экипажа по очереди присоединялись к капитану, чтобы взглянуть на медленно ползущую красную ленту и внести свою лепту в список версий и теорий.

Общее мнение в конце концов выразил Иван Крикалев, корабельный хирург, по совместительству высококлассный инженер.

– Возможно, это какая-то инопланетная форма жизни, – прошептал он, паря в невесомости рядом с Фионой и глядя в иллюминатор.

– Что-что? – переспросила она, не уверенная, что правильно расслышала его слова.

Безжалостный русский медленно повернул к ней голову:

– Я сказал, возможно, эта ерунда имеет инопланетное происхождение. Среди гипотез о зарождении жизни на Земле есть теория панспермии.^[3] Может быть, мы сейчас наблюдаем процесс, подтверждающий эту теорию. Кто знает? Других предположений у меня нет.

Фиона смутно припомнила документальный фильм на канале «Дискавери», где коротко, за недостаточностью доказательств, упоминалась данная теория.

– Что-то насчет того, что жизнь занесло на Землю из космоса?

– В основном вы правы, – сказал Крикалев. – Конечно, теория более сложна, однако она существует с пятого века. В основном, естественно, это догадки. Предполагается, что микроорганизмы переносятся с планеты на планету метеоритами или солнечным ветром, совсем как обычный ветер несет пыльцу растений. Вообще-то теорий много, но все они сводятся к тому, что семена жизни не возникли на Земле, а прибыли к нам откуда-то из Галактики. Возможно, сейчас мы как раз наблюдаем нечто подобное.

Международная станция мчалась по орбите дальше, красная нить, пересекавшая горизонт, будто кровоточащая полоса, терялась из вида, а капитан Муллиган обнаружила, что размышляет над версией Крикалева. Интересно, думала она, если он прав, чем это грозит планете и тем, кто называет эту планету домом.

* * *

Примерно восемь часов спустя она получила ответ.

Экипаж МКС постепенно начал терять связь с земными станциями слежения и центрами управления полетом.

Первым был Центр управления полетом в подмосковном Королеве. Потом, когда по континенту расползлись смертоносные последствия красного дождя, замолчал немецкий центр в Оберпфаффенхофене, а за ним погрузился во --">