Александр Абердин - Проклятый ангел — свободный ангел

быть ангелом. Всё же я был ангелом дневным, а не ночным и потому не отличался особой зоркостью. Вместе с тем я вспомнил последние секунды полёта к Земле и, увидев перед собой какие-то странные деревья с кривыми стволами, понял, что валяюсь чуть ли не в самом центре не очень большого леса. Он рос на пологом склоне между двух горных ручьёв, вдоль которых пролегали дороги, а впереди, на востоке, были видны огни города.

Что же, если я очутился, пусть и не по своей воле, на Земле, в мире людей, то мне с ними теперь предстояло жить и чем скорее я познакомлюсь с людьми, тем лучше. Пока что мне следовало заняться собой. Взглянув на свои руки, я ужаснулся. Кисти рук, связанные белым шнуром, перехваченным несколько раз, уже опухли, но пальцы ещё сохранили подвижность и чувствительность. Руки мои выглядели ужасно. Они были все исцарапаны, ободраны и окровавлены. Я всё ещё не дышал и был очень тому рад — значит в моих лёгких всё ещё находится воздух родных Небес. Правда, они мне уже не родные, но от того их воздух, пропитанный магией и наполненный эманациями Божественной Благодати, был не менее целителен. Да, целительный воздух и та верёвка, которой мне скрутили руки, это было всё, что мне удалось прихватить с собой с Небес, хотя ещё не факт, что верёвка в скором времени не развеется или не удерёт. Она же, чёрт её подери, магическая, а потому с ней всё, что угодно, может случиться, если, конечно, я не смогу этому воспротивиться.

Мысли мои немного упорядочились и я стал соображать, что же мне делать? Хорошо, что первым делом я всё-таки вспомнил, что мой личный рекорд по задержке дыхания состоит двадцать семь минут — хвала озеру, возле которого я вырос, а стало быть мне не следовало торопиться выдыхать воздух Небес. Мне тут же припомнились сведения о мироустройстве Небес и Аида, вторым, но всё-таки скорее третьим, измерением которых является планета Земля с её Вселенной. На Небесах именно воздух был основой творения и магии, главного инструмента Бога и нас, ангелов. Раз так, то мне нужно было срочно придумать, как сохранить этот инструмент и я тотчас стал вспоминать, как ещё мальчишкой начал изучать магию. Лекции о дыхании были в данной ситуации бесполезными, о его задержке тоже, но тут мне припомнились слова учителя о том, что тело ангела — бездонный сосуд. Это уже было ближе к теме и я напряг мозги, вспоминая, что он говорил нам ещё. Ах, как жаль, что я не григори, ангел наблюдатель, и даже никогда не был знаком ни с одним из этих чудаков, избравших для себя столь странную и необычную профессию — вести наблюдения за людьми. Впрочем, жалел я об этом не слишком долго, так как хорошая — память залог долголетия.

Напрягая мозги до скрипа между извилинами, я вспомнил слова нашего учителя магии и правил жизни, Мастаэля: — «Тело наше, дети, само запасается воздухом жизни впрок, но если вы оказались в трудной ситуации, грозящей вам гибелью, то вы можете вместить в него ещё несколько глотков воздуха жизни и они окажутся куда более ценными. Для этого вам нужно расслабиться и выпустить воздух жизни из своих лёгких в тело и его внутренние органы.» Легко сказать, расслабиться и выпустить. С расслабиться у меня всё получилось довольно быстро, а вот со всем остальным что-то застопорилось. Тем не менее я не отчаялся, перевернулся на спину, лёг поудобнее, хотя для моего избитого и израненного тело самым удобным ложем был бы сейчас гроб. Подумав ещё немного, я поднёс руки к лицу и, помассировав пальцами ноздри, прочистил их от свернувшейся и уже начавшей засыхать крови, но дышать не стал.

Заодно я увидел кончик белого шнура толщиной миллиметров в шесть, которым мне связали руки. Он имев длину сантиметров десять. Опять же не дыша я разлепил окровавленные губы, слегка приоткрыл рот, захватил его зубами, после чего крепко стиснул и закрыл лицо руками. После этого я снова сделал попытку расслабиться и выпустить воздух из лёгких в тело. На этот раз всё пошло, как надо и первым делом я почувствовал, как боль покидает моё избитое и израненное тело. Да, но вместе с этим и воздух жизни покидал мои лёгкие, а потому мне уже очень скоро его очень остро не хватать. Хотя я и задыхался, всё же не стал торопиться делать первый вдох земного воздуха. Более того, когда лёгкие стало резать, словно ножом, я расслабился ещё сильнее и стал вдыхать воздух ноздрями, а не хватать его ртом, как рыба, выброшенная на берег. И оказался прав. Все узлы на верёвке моментально развязались и она --">