Вадим Сергеевич Еловенко - Очищение

красками улиц, но и пороков большого города почти не наблюдалось. И уж точно ночные грабежи или убийства было делом невероятно редким. Каждое такое событие превращалось в повод для очень долгих обсуждений. А пострадавший в позапрошлом году от грабежа хозяин конюшен так и продолжал удивлять в единственной таверне города слушателей своим рассказом о том событии. Рассказ обрастал подробностями… грабителей становилось все больше и больше. И это не смотря на то, что все знали – глупого лихого человечка схватили еще в тот же день и, по решению городского суда, к ночи он уже висел раскачиваемый ветром на торговой площади.

Ничем не мог похвастаться этот провинциальный городок. Ничего в нем не было такого, чтобы стать центром окрестной торговли. Даже речной порт, суда, идущие по реке миновали не останавливаясь. Что бы этот город прославился по стране, его следовало бы просто снести. Тогда бы может и возник к нему интерес: А зачем это было сделано? А так он продолжал свое серое, унылое существование ничем и никому не интересный. И это не смотря на то, что земля города принадлежала владетельному барону фон Эниху. Человеку неординарному, яркому и точно не скучному. Говорят, что хозяин красит свою землю, но видно барон этой поговорки не слышал или не воспринимал ее серьезно.

Дом барона был освещен в отличие от других строений на этой не самой бедной улице. В городе, где матери экономили на обуви для детей, скупость стала приметой местного жителя. Когда еще два года назад, полный планов и желаний, отец Марк приехал в этот город и возглавил приход, он страстно убеждал жителей после проповедей, что надо напрячься всем и сделать освещение хотя бы центральных улиц. На что горожане резонно замечали: они и раньше так жили и впредь будут. А жечь дорогое масло в уличных светильниках это удел богатеев из столицы. Из всех прихожан только барон фон Эних вполне оценил идею вечерней и ночной освещенности и, слава Спасителю, подавал пример… Правда, надо сказать, никто этому примеру еще не следовал, но главное было начато. Освещенный в сумерках въезд во двор баронского дома манил к себе. Заставлял задерживаться случайных прохожих. И они останавливались и дивились расточительности владетельного дворянина. Хорошо, что барон, в отличие от самого отца Марка, плевал смачно и с чувством на мнение толпы, окружающих, да и по большому счету на мнение короля.

…Мальчишка, дождавшись пока пастор приблизится, громко постучал в ворота и чуть подпрыгнул, когда открылось небольшое окошко, и недовольный голос стражника поинтересовался, кто стучится в такую темень. Узнав служку, стражник открыл ворота и пропустил отца Марка вслед за юрким мальчиком.

На замощенном дворе, в свете костров, возились с баронской каретой два прихожанина отца Марка и, заметив его сутану, они немедленно склонились в поклоне. Сдержанно, чуть кивнув, отец Марк, не задерживаясь, проследовал на огромное крыльцо баронского дома, где его уже встречал лакей с вычурным канделябром на пять свечей в правой руке. Левой лакей раскрыл дверь перед отцом Марком и, пропустив вперед гостя, зашел следом и сам.

Дом барона отец Марк знал давно и досконально. Сколько времени здесь было им проведено в чтении редких книг, собранных еще отцом нынешнего барона. Сколько часов он потратил, чтобы привить дочери хозяина дома знание закона Божьего и принципы доброй христианки. Из всех домочадцев, пожалуй, не нашлось бы ни одного, кто относился бы к отцу Марку без симпатии. Даже лакеи всегда были рады услужить ему, хотя он с ними вел себя сдержанно и довольно холодно.

– Приветствую, отец Марк. – Воскликнул хозяин дома, входя в холл и дружески беря под руку священника. – На ужин у нас скромная пища сегодня. И я бы постеснялся приглашать вас разделить со мной трапезу… Но я знаю, что вы получили наконец-то письмо из монастыря от вашего друга… И потому сами понимаете…

Отец Марк кивнул, ясно понимая довольно сбивчивую речь барона. Барон нервничал. Барон очень редко выказывал страх. Но озабоченность, проступающая последние дни на его лице была сродни именно ему. Скрытому, очень глубоко скрытому испугу.

Ужин оказался действительно скромным. Подали утку с баклажанами. Второй сменой подали холодное отварное мясо даже без гарнира и лишь залитое кисло-сладким соусом. Помимо этого, как обычно, было подано холодное вино и нарезанные, присыпанные сахарной пудрой, яблоки к нему.

--">