И М Хо - 666. Рождение зверя

господина Б., со своей стороны, возникли какие-то мелкие проблемы с налоговой службой. К тому же он был совсем не чужд общественной деятельности и метил на проходное место в списке правящей партии на предстоящих в этом году выборах в Государственную Думу. То есть разговор их был занятен, но типичен, как и сама встреча. Именно так в современной России осуществляется диалог между властью и бизнесом. Обсудив животрепещущие дела за горячим, к десерту компаньоны переключились на более отвлеченные темы. Благо, к этому располагали, с одной стороны, присевшие за соседний столик три волоокие нимфы, с другой – великолепный вид на храм Воздвижения Креста Господня, где, как говорят, венчались Антон Павлович Чехов и Ольга Книппер. Так их диалог и вихлял между светской сплетней и разговорами о вечном. Как раз в этот момент можно было наблюдать очередной вираж.

– Кстати, о нашем друге Потемкине. – А. смахнул с лица тополиный пух. – Какая-то мутная история, не находите?

– Вы правы, история действительно мутная. А что, у вас ТАМ это кому-то действительно интересно?

– Не то слово – «интересно». Один мой товарищ, – А. слегка пригнулся и постучал пальцами по незримым погонам на левом плече, – говорит, что в конторе начато серьезное расследование. Погранцы сейчас пробивают всех, кто вылетал туда за последние два года, в том числе прайват джетами. А главное – кто прилетел. Если быть совсем точным – не прилетел.

– Так вроде же МЧС работает, разве это не их епархия?

– Дуумвиры уверены, что это вопрос национальной безопасности, – сухо ответил А. – Возможно, мы не очень представляем себе масштабы бедствия.

– О масштабах бедствия сообщали все мировые информационные агентства, – пожал плечами Б. – По-моему, это не тот повод, чтобы поднимать стратегическую авиацию.

– Меня, если честно, больше всего удивляет реакция на эти события. Похоже, мы имеем дело с каким-то новым проявлением «стокгольмского синдрома».

– «Стокгольмского синдрома»?

– Идентификация с агрессором. Это когда заложники террористов начинают им сочувствовать и даже принимают их сторону. Назван так после случая с захватом банка в Стокгольме в 1973 году. Там взятые в заложники клерки впоследствии даже оплатили грабителям адвокатов и дружили с ними семьями. Но наиболее ярко этот феномен проявился в Лиме. Случай, кстати, по маштабам весьма похожий, не находите?

– Если признаться, как-то с этой Лимой упустил… – смутился своей невежественности господин Б.

– В девяносто шестом бойцы перуанской банды «Революционное движение имени Тупака Амару» во главе с Нестором Картолини, переодевшись официантами, захватили посольство Японии в Перу. Там как раз проходил помпезный прием по случаю дня рождения императора Акихито, и в заложники попали несколько сотен вип-персон – послы, перуанская элита, зарубежные инвесторы. Террористы хотели освободить своих сторонников из тюрем и требовали прямых переговоров с президентом Альберто Фухимори – японцем по происхождению. Фухимори на это не пошел и оказался под давлением со всех сторон: среди заложников было много граждан западных стран, и их лидеры уламывали его на переговоры, а общественность обвиняла в бездействии. Потом Картолини выпустил больше половины людей. И то, что они начали говорить, всех весьма, скажу вам, озадачило. Бывшие заложники с пеной у рта защищали бандитов, кричали, что те чуть ли не герои, которые борются за справедливое дело, а Фухимори – коррумпированный диктатор, да и вообще негодяй.

– И чем же закончилась история?

– Все это длилось четыре месяца. Пока мировое сообщество возмущалось поведением президента, спецназ рыл подземный тоннель. Операция началась, когда террористы играли во дворе в футбол, и заняла шестнадцать минут. Один заложник погиб в перестрелке, остальные были освобождены, все карбонарии – уничтожены.

– Поучительно. Только при чем здесь наша история?

– Неужели не видите аналогий? Это та же идентификация с агрессором, только уже не со стороны жертв, а всей так называемой прогрессивной общественностью планеты. Диву даюсь, что теперь говорят и пишут властители дум в Европе и Америке. Все эти либеральные сопли, самоуничижение, призывы покаяться, понять…

– Да уж, – согласился Б. – Бандиты – они и есть бандиты. И нечего с ними цацкаться.

А. пристально посмотрел в глаза собеседнику.

– Кстати, хотел спросить: вы-то раньше ничего не слышали про это --">