Алексей Сквер - Перекур

— Хорош орать. Делать нехуй? Жратвы настругай, а я чай пока поставлю. И это… картоху достань. Там в синей авоське. Надо сразу к костру положить, чтобы потом в потёмках не лазить. Когда печёную картошку последний раз ел-то?

— Давненько — признался Вадим и блаженно расплылся в улыбке. — Хорошо тут.

— А то! — подмигнул ему Женька.

Вадим сунул в рот сигарету, щёлкнул зажигалкой и прикурил.

— Мааааасковский… костёр же есть! От костра прикуривай, дурень. — поддел Женька и подхватив котелок направился к ручью, не дожидаясь ответа. Его и не последовало. Вадим, попыхивая сигареткой, пошёл к сумкам за едой.

Характерами друзья были абсолютно разные. Подвижный, вечно чем-то озабоченный, делающий кучу дел сразу Вадим и спокойный, скупой, размеренный в движениях Женька. Судьба свела их в армии. Оба попали служить в Новосибирск, в одну разведроту. Оказались почти земляками. Вадим из Козельска, что под Калугой, а Женька из Белоомута, посёлка городского типа в Коломенской области. Для Новосибирска считай земляки. Сдружились сразу. Оба сразу попали в «маааасквичи». Так их там и звали.

/ретроспектива. Новосибирск. Конец 90-х. Воинская часть./

— Сколько тебе до Москвы ехать с твоего Козельска? — сержант Дымов нехорошо щурится на Вадима, стоящего перед ним в ротном умывальнике. Вадим в армейских синих трусах, огромных — по колено, и майке. На ногах сапоги (прикроватные тапочки «по сроку службы не положены»).

— Часа три… если на машине — глухо отвечает Вадим.

Духанка для него началась тяжело. Щуплый и нескладный, он сразу стал «любимчиком» Дымова крепко скроенного сибиряка откуда-то из Бийска.

Дымов картинно разминает костяшки набитых кулаков и нехорошо кривит рожу в полуулыбке-полуоскале.

Замкомвзвод Дымов, стоя дежурным по роте, поднял двух щеглов для «вдумчивой» беседы. Вывел Вадима с Женькой в умывальник «поговорить». В его представлении «оборзевшие» духи «потеряли нюх» и «отказываются шевелить рогом». Конкретно Вадим уже дважды отказался чистить дедам сапоги, а его молчаливый увалень дружок не стал подшивать форму каптёрщику Ширяеву. Ширяев — дед уже, гонял в своё время Дымова. Да и сейчас гоняет, ему уже «не в уровень» трогать духов. У него Дымов есть, чтобы духов строить.

Замкомвзвод начал с самого борзого. Второй и крепче и явно опаснее. В тихом омуте черти водятся. А вот этот хлипкий и явно менее уравновешен. Борзеет потому что ссыт. Значит, и ломать проще его. Своё Дымов уже отлетал, теперь отыгрывается на молодых. Обычная армейская история.

— Так ты вот так вот запросто за 3 часа можешь в Москву скататься? На Красную Площадь?

— Да я там всего два раза был — отмазывается Вадим. Он старается не смотреть на Дымова. Одно дело геройствовать в казарме днём и совсем другое ночью разговаривать в умывальнике.

— Пасть закрой — зло срывается Дымов — Козёл Мааасковский.

Дымов накручивает себя, чтобы злость прорвалась и затопила сознание. Тогда бить проще и удобнее.

Вадим это понимает. Сам так себя накручивал, если приходилось в школе затевать драку. Но тут не школа. И честной драки один на один не выйдет. Какая ж она честная, если драться предстоит с опытным в этих делах и гораздо более крепким пацаном, который ещё и здоровее? Тут намечается избиение. Вот она — дедовщина, которой так пугали. Гопота в сапогах.

Вадим с тоской оглядывает убогое убранство казарменного умывальника. Небольшое помещение перегороженное посередине стеной около полутора метров высотой, к которой крепятся 8 раковин для умывания личного состава роты, по 4 с каждой стороны. Пол и стены в кафеле. На левой от входа стене висят 4 писсуара. В углу шкаф для хозяйственного инвентаря. Швабры, тряпки, ведро. Оружием они стать не могут. Это только в кино Брюс Ли палкой может роту разогнать, а тут… если только пуще разозлить сгодятся. Ну и окна. Можно разбить. Схватить осколок, и… порезаться самому, а потом ещё стекло рожать. Этот вариант обороны вообще из области фантастики. За стекло Дымов однозначно убьёт. Он дежурный и отвечает за имущество роты.

Вадим останавливает взгляд на начинающем краснеть рожей Дымове, потом набирает в грудь воздуха, как перед прыжком в воду и через силу выдавливает из себя:

— Я не козёл.

— Чтоооо? — кажется, удивлению Дымова нет предела.

— Я не козёл. — повторяет Вадим.

— Не козёоооол? — тянет Дымов и берёт правой лапищей Вадима за нижнюю челюсть. --">