Герберт Джордж Уэллс - Человек, способный творить чудеса

ему необыкновенно привлекательным и совершенно безобидным. Подойдя к краю тротуара, туда, где начинался газон, он воткнул в дерн свою красивую трость из розового дерева с луковицеобразным набалдашником, носившую гордое название «Адвокат из Пенанга», и велел ей зацвести. Воздух сразу наполнился благоуханием роз, и при свете спички Фотерингей убедился, что потрясающее воображение чудо на самом деле свершилось. Но не успел он насладиться радостью, как услышал приближающиеся шаги. Не желая обнаружить свой дар преждевременно, он поспешно крикнул цветущей трости: «Назад!» — хотя, конечно, подразумевал, чтобы она просто вернулась в обычное состояние. Растерялся, поторопился и в результате сказал совсем не то, что хотел. Трость стремительно сорвалась с места, исполняя его приказание, и тотчас же раздался чей-то сердитый крик, переходящий в брань.

— Эй, какому придурку пришло в голову кидаться колючими ветками? — гневно вопрошал направлявшийся к Фотерингею человек. — Вы попали мне в голень.

— Прошу прощения, старина, — извинился мистер Фотерингей, не зная, что сказать в свое оправдание, и нервно ухватил себя за ус.

Пострадавшим оказался Уинч, один из трех констеблей Иммеринга.

— И зачем вы это сделали? — подойдя, спросил констебль. — А! Так это вы?! Джентльмен, разбивший лампу в «Длинном драконе»! Ну, и зачем?

— Без всякой задней мысли, — ответил Фотерингей. — Просто так.

— Просто так? — переспросил полицейский.

— Вот незадача! — воскликнул мистер Фотерингей.

— В самом деле — незадача! Вы причинили мне боль, знаете об этом?.. И зачем, скажите на милость?

Мистер Фотерингей не мог придумать ответ. По-видимому, его молчание рассердило Уинча.

— Вы напали на полицейского, молодой человек. Вот что вы сделали!

— Послушайте, мистер Уинч, — растерянно и смущенно начал Фотерингей, — я сожалею, очень сожалею… Дело в том, что…

— Ну?

Ничего, кроме правды, в голову не приходило.

— Я творил чудо, — признался он наконец, стараясь говорить беспечным тоном, но ему это не удалось.

— Творил чу… Перестаньте нести чушь! Творил чудо, как же! Чудо! Потеха, да и только! Вы, человек, который не верит в чудеса?! Еще один из ваших дурацких фокусов — вот что это такое. А теперь послушайте…

Мистер Фотерингей так и не узнал, что именно хотел сказать ему мистер Уинч. Он понял, что, потеряв осторожность, сболтнул лишнего, и теперь о его драгоценном даре узнают все — слухи разносятся со скоростью ветра. Сильный приступ гнева побудил его к действию. Он стремительно повернулся к констеблю.

— Ну, хватит с меня, надоело! — с яростью в голосе выпалил он. — Да! Я покажу вам дурацкий фокус, покажу. Убирайтесь в преисподнюю! Ну!

Он был один.

Мистер Фотерингей в тот вечер больше не творил чудес и даже не удосужился узнать, что стало с его цветущей тростью. Он вернулся в город, испуганный, притихший, и; добравшись до дома, сразу пошел в свою спальню.

— Боже! — воскликнул он. — Какой могучий дар. Необычайной силы. Я совсем не хотел заходить так далеко. Правда, не хотел… Интересно, как выглядит преисподняя?

Он сидел на кровати, снимая ботинки, как вдруг его осенила счастливая мысль, подсказавшая способ исправить ситуацию: не мешкая, мистер Фотерингей перенес констебля Уинча в Сан-Франциско, а потом, не нарушая больше естественного хода вещей, спокойно лег спать. Ему приснился разгневанный Уинч.

На следующий день мистер Фотерингей узнал две интересные новости. Во-первых, кто-то посадил очень красивый куст степной розы напротив дома мистера Гомшотта-старшего на Лаллаборо-роуд; во-вторых, реку до самой мельницы Роулинга пройдут с рыболовным тралом в поисках констебля Уинча.

Весь день мистер Фотерингей был рассеян и задумчив. Он больше не творил чудес, кроме некоторых мер предосторожности в отношении Уинча, а также для облегчения своей повседневной работы, безупречно выполнив все, что от него требовалось, при помощи чудодейственной силы, несмотря на рой мыслей, жужжащих в его голове. Фотерингей выглядел настолько рассеянным и вел себя так непривычно кротко, что это не укрылось от сослуживцев, вызвав бурные пересуды. Он же большую часть времени думал об Уинче.

В воскресенье вечером он отправился в церковь, и, по странному совпадению, мистер Мэйдиг, немного интересовавшийся оккультизмом, произнес проповедь «о неправомерных явлениях». Мистер Фотерингей не был постоянным --">