Алексей Яковлевич Корепанов - На чужом поле. Уснувший принц

июля. Киевляне потрепали торпедовцев, я выключил телевизор, надел привезенную из туристической поездки в ГДР черную футболку и любимые джинсы, зашнуровал кроссовки (в школе так, к сожалению, не походишь), на всякий случай позвонил Ире, хотя знал, что у нее сегодня, как и вчера, и позавчера, репетиция в Доме культуры, - и был таков.

Прохаживался себе по лесопосадке, размышлял о чем-то, представлял, как мы с Ирой побродим по соловецкой глухомани, - и зашел в какой-то совсем тихий уголок. Тропинка упиралась в завал из сушняка и можно было ложиться на обратный курс. Заходящее красное солнце ненавязчиво светило сквозь листву.

И тут же, без всяких видимых причин, очутился у широкого стола напротив серого человека.

Это сейчас уже я пытаюсь излагать все по порядку и не спеша.

А тогда, двадцать четвертого июля, события разворачивались очень быстро. Я еще не успел как следует рассмотреть пистолет, а уже оказалось, что он направлен на меня.

- В третий раз спрашивать не собираюсь, - произнес серый человек. - Не у кого будет спрашивать. В общем-то, вопросы эти - простая формальность. Мы и так знаем достаточно для того, чтобы превратить тебя в покойника. Просто таков порядок. Ну и, возможно, у тебя появится шанс.

Слова он говорил тоже какие-то серые, потертые, но говорил серьезно и с этим следовало считаться. Скрывать мне было нечего, на раздумья могло просто не остаться времени, поэтому я ответил:

- Губарев. Игорь.

Серый опустил лицо в бумаги, продолжая держать меня под прицелом. Не знаю, что он там вычитал, но следующий вопрос раздался почти сразу.

- Признаешься?

Ей-богу, все это походило на отрывок из сценария графомана, только вот пистолет... Он вполне мог оказаться настоящим.

Мой встречный вопрос угадать легко.

- В чем? - спросил я.

Серый пошелестел бумагами.

- Отпираться глупо, бесполезно и вредно для здоровья, - заявил он, ткнул пистолетом в мою сторону и позволил себе усмехнуться серой усмешкой. - Все известно, но желательно, чтобы ты подтвердил. Для порядка.

Он замолчал, почесал нос и выжидающе уставился на меня. Возможно, отпираться было и в самом деле глупо, но чудилось мне во всем этом что-то театральное. Бутафорское. Хотя, повторяю, на размышления могло просто не остаться времени.

"В любой ситуации, Игорь Сергеевич, действие лучше бездействия",

сказал как-то на заседании нашего клуба любителей истории Юрик-Энциклопедия, имея в виду то давнее стояние на Угре русской рати напротив расположившегося на другом берегу золотоордынского войска.

По мнению Юрика, наши должны были завязать бой, расколошматить завоевателей и идти дальше, сокрушая врагов и неся освобождение народам.

Что ж, все мы в юности максималисты. (Жаль, что только в юности?)

Я прикинул расстояние до пистолета, потверже уперся ногами в пол, готовясь к броску, и ответил:

- Я не знаю ваших обвинений.

Человек отстранился от стола, положил руку с пистолетом на подлокотник кресла и некоторое время молча разглядывал меня с отсутствующим выражением лица.

- Ну-ну, - наконец неопределенно протянул он, опустил левую руку под стол - и вдали приглушенно зажужжал звонок.

За моей спиной хлопнула дверь, что-то упало. Я резко обернулся и увидел в полумраке девушку в темном платье. Она лежала на полу, связанная по рукам и ногам, и безучастно смотрела на меня. Серый человек негромко кашлянул.

- Признайся, - сказала девушка тихим бесцветным голосом. - Признайся, они ведь тебя убьют, убьют... Как и его.

Происходящее все более казалось мне спектаклем, странным и совсем невеселым.

- Совершенно верно, - подтвердил серый человек и встал. - Надо прислушиваться к дельным советам.

Я молча переводил взгляд с него на девушку. Чем-то она напоминала манекен с витрины нашего Дома одежды. Серый извлек из вороха бумаг фотографию, обогнул стол и поднес к моему лицу.

- Полюбуйся. Вот твое будущее, если не заговоришь.

Это была фотография лежащего человека. Убитого человека, я понял сразу, хотя видел убитых только в кино.

Серый неторопливо подошел к девушке, повернулся ко мне.

- Будешь говорить?

Он неожиданно пнул девушку ногой, она дернулась и вскрикнула, а серый ударил еще раз.

В последующие мгновения я действовал почти инстинктивно, словно приходилось мне уже попадать в нештатные ситуации. Не помню, как я преодолел расстояние, --">