Гордон Хотон - Подмастерье. Порученец

это труп куда-то уполз. Предлагаю избавить их от подобной неожиданности. В конторе вас ждет костюм. Там же и душ примете.

Я не понимал, о чем он говорит, но мою растерянность обороло внезапное мощное чувство узнавания. Он был очень высокий, особенно — из моего положения снизу. Ни шляпы, ни капюшона, но кокосовая щетка его коротких черных волос резко противоречила общей бледности. Одежда на нем тоже оказалась гораздо современнее, чем я ожидал: легкий серый шарф туго обмотан вокруг шеи, руки — глубоко в карманах длинного темного твидового пальто в елочку. Но, заметив у него на лацкане золотую бляху в виде косы, я понял, что это он и никто другой.

— Вы — Смерть?

Он нетерпеливо кивнул.

— Давайте без церемоний. У нас нет времени. Сейчас мне нужно, чтобы вы встали, вылезли и пошли со мной в контору. Познакомимся позже.

* * *

Оставить надежность гроба — всегда непростое для покойника решение. Мы не способны двинуть и малейшей мышцей, пока не получим исчерпывающих данных. Я уразумел необходимую для Смерти спешку, однако вынужден был спросить:

— Чего вы на самом деле от меня хотите?

— Да. Именно. — Он кивнул, словно отвечая на другой вопрос. — Обстоятельства сложные, но вы имеете право знать, конечно… — Он постукал указательным пальцем себе по подбородку. — Дело в следующем. Одного из наших Агентов — вы его не знаете, он мой помощник… так или иначе, его перевели. Необратимо. И у нас в Агентстве имеется процедура подбора замены. Попросту говоря, выпал ваш номер…

— Не понимаю…

Он вскинул ладонь.

— От вас и не требуется… Словом, мы предлагаем вам возможность. Мы берем вас в подмастерья и даем неделю, чтобы вы могли себя проявить. Справитесь — а никаких оснований предполагать обратное нет, — станете штатным Агентом, со всеми положенными привилегиями: бессмертием, постоянной занятостью, свободой от скуки и так далее и тому подобное.

— А если не справлюсь?

— Вы справитесь. Даже не берите в голову. — Он небрежно махнул рукой. — Кроме того, вам нечего терять. Если не получится, мы вас просто положим на место. И к тому же вам доведется выбрать метод собственной смерти.

На том и порешили. Нет ничего важнее для покойника, чем то, как он умер. Это первый же вопрос, какой задают вам соседи, когда вы вселяетесь, и ваш ответ может означать в дальнейшем честь и достоинство — или же позор и презрение. И пусть я пока не знал, каково будет мое обучение, — это не важно; Смерть склонился ко мне и протянул руку — я подал свою.

Как тут откажешься?

Мой трупецкий мозг

Штука в том, что я понятия не имел, как умер. Вспомнить мог лишь отдельные образы: женщину, привязанную к кровати, сырую крышу и пропитанную маслом тряпку. Но теперь все иначе. Я уже вспомнил гораздо больше и чувствовал себя готовым восстановить случившееся. Собрать все это воедино, казалось, тоже мне под силу. У меня в прошлой жизни была сильная исследовательская жилка: я всегда наблюдал, всегда слушал, всегда задавал вопросы.

Я не всегда получал ответы, которые искал, это правда — зато научился мириться с тем, что некоторые тайны так и останутся таинственными.

* * *

Тонкие белые пальцы Смерти проникли мне подмышки и с некоторым трудом вытащили меня на мягкую, сырую от росы траву. Он повернул мне голову вправо, осмотрел шею и крякнул; затем опустился рядом со мной на колени и отряхнул комья земли с моего тела — молча, нежно. Я лежал неподвижно, бездейственно, смотрел, как его жилистые руки грязными полосами размазывают глину мне по ногам и торсу. Меня заворожила его макушка: полумесяцы черных волос развертывались оттуда, словно изогнутые рукава спиральной галактики.

— Вставайте.

Скорее предложение, нежели приказ; я подчинился. Все мои чувства искрили памятью жизни: змеиный свист ветра в деревьях, сладкий запах влажной земли. Резкий воздух проникал мне в рот и в легкие. Поры у меня на коже сжались от холода.

Смерть снял пальто и протянул его мне.

— Наденьте.

Я застегнулся и тут заметил, что кое-какие части моего тела отсутствуют.

Моя могила располагалась у толстого ствола старого каштана, в развилке двух скрюченных заплесневелых корней. Надгробный камень, как и у троих моих ближайших соседей, был так плотно укрыт мхом, что надпись сделалась нечитаемой. Хотелось бы, чтобы на прощание с соседями у меня было побольше времени — всего в паре --">