Александр Железняк (Atticus) - Сказание об амосикайях

глаза заболели. Я позавидовал Лири, которая не могла видеть амосикайю и её способностей.

– Нахария, я бесконечно преклоняюсь перед твоей силой и да будут твои дни долгими, а улов обильным, но какого горгаля ты припёрлась?

Амосикайя закатила свои большие глаза, а после тяжко вздохнула.

– Если пришла, значит, на то была причина, глупый ты человечишко. Тебя вызывают.

– Кто? И куда?

– Все и никто. Судьба, рок, предназначение. Называй, как хочешь, Кецаль, – богиня оскалила чёрные губы и явила мне ряды длинных тонких клыков.

– Твои ответы не прибавили ясности.

– Ты должен продвинуть сюжет, Кецаль, – Нахария ударила себя лапой по лицу.

– Какой ещё сюжет? – вот тут я удивился.

– Одной славной истории, которая началась ещё задолго до тебя, и которая закончится намного позже того, как твои кости истлеют от старости. Но ты должен повернуть историю в нужном направлении. Чтобы она завершилась так, как было задумано.

За что я не любил богов, так это за это, что когда они говорят «ты должен», ты действительно оказывается должен. Отвратительно.

– А можно подробности?

– Тебе ни к чему, милый, и я итак сказала уже больше, чем следует… Вдобавок у нас вышло время.

Послышался стук в дверь. Не слишком громкий, но всё же его нельзя было спутать с проделками разбушевавшегося ветра. Лири пошла вниз открывать неожиданному гостю.

Я сел на край ложа, которое ещё не успело потерять тепло наших с Лири тел. Амосикайя безмолвно застыла рядом, бросая на меня лукавые взгляды.

В комнату вошёл кохор. На его плечах висела ободранная дерюга из чешуи роговой рыбы. Пальцы были украшены кольцами из железа, которое можно было добыть только в Малой пустыне. Длинные косы правителя города были туго сплетены в одну тугую ветвь, сплошь увитую прозрачными монетами. На поясе у кохора бренчали глиняные медальоны, расписанные традиционными мантрами на каждый случай жизни.

– Однобог поплатится за этот шторм, – сказал кохор вместо приветствия. – Из-за него я еле нашёл тебя.

– Не поминал бы ты его всуе, – проворчала Нахария. – Его акции от этого только взлетают.

Кохор проигнорировал амосикайю. Он старательно делал вид, что не видит её, хотя, я был уверен, как истый мюрец он прекрасно понимал, что сейчас в спальне находится богиня.

– Ты мог найти меня дома? – я пожал плечами.

– Не хотел встречаться с твоей матерью лишний раз, – внезапно кохор смутился. – На последнем дне улова, вернее, на оргии в честь него у нас возникло… недопонимание.

– Ладно, я понял, можно не продолжать, – я замахал руками, пытаясь остановить кохора. Не желаю представлять, как кто-то спит с моей матерью.

– Как там у Эки дела? – внезапно спросил кохор.

– Всё хорошо, Руди, спасибо, что спросил. Может скажешь, зачем я тебе понадобился?

– И верно, – кохор оглядел комнату, словно только сейчас заметил её. – Нравится тебя Лири?

Да сколько можно…

– Да, Руди, нравится, – я постарался улыбнуться.

Внизу Лири гремела посудой, но гораздо тише, чем обычно.

– Тебе надо взять её в жёны, – кохор строго посмотрел на меня. – Грешно спать с женщиной и не брать её в семью. Боги такого не одобряют.

Нахария издала странный звук. Нечто среднее между смешком и вздохом.

– Мама тоже так хочет, но другие люди не одобряют такого, сам знаешь же, Руди. Она чужая по их мнению. Ей даже запретили рожать.

– А если разрешат?

А это было уже интересно. Во мне зажглось любопытство.

– Я могу велеть стереть ей ту татуировку, – кохор развил свою мысль. – Что тогда скажешь?

– А что насчёт других соседей?

– Я же кохор. Плевать мне на других соседей. Как скажу, так и будет.

Что правда, то правда. Слово кохора – непреложный закон для всех.

Интересно, Лири слышит сейчас этот разговор? Судя по тому, что внизу стало тихо, то да.

– Что нужно сделать, чтобы ты велел ей стереть татуировку против родов?

Руди тихонько засмеялся, отчего медальоны глухо застучали друг о друга.

– Мне было видение несколько ночей назад, – начал кохор, когда прекратил смеяться. – Ко мне явились боги и говорили со мной, – сказал правитель Мюра со значением.

Я посмотрел на Нахарию. Нахария посмотрела на меня. Я посмотрел на кохора.

– Руди. Мы в Мюре. Тут боги со всеми говорят.

Кохор кинул на меня кислый взгляд, а после продолжил, как ни в чём не бывало:

– Боги говорят, что в Пустыни распустился цветок жизни. Они желают, чтобы я отправил героя на его поиски. Согласно их словам, --">