МУЛ - Проект Садовник. НАЧАЛО

Проект Садовник. НАЧАЛО

Глава 1 Пробуждение

Вагон последний раз дернулся, скрипнув тормозами и состав остановился. Вокруг наступила оглушительная тишина. Тишина тоже может быть оглушительной. За время поездки в поезде пассажир привыкает к множеству постоянных звуков: перестуку вагонных колес, разговорам и смеху соседей по купе, шуму проходящих встречных поездов, гудкам тепловозов. Когда же состав останавливается на перегоне в ночи со спящими в вагоне пассажирами, то внезапно наступает особая тишина: тишина, которая может оглушить.

Последний толчок вагона и полное безмолвие меня разбудили. Было так тихо, что даже было слышно, как в унисон сопят носами два десятилетних брата-близнеца, разделившие между собой спальное место под моей верхней полкой. В купе, вместе со мной, ехала узбекская семья в гости к старшему сыну, нашедшему хорошую работу и жилье в России. Лежа на спине, под мёртво синем светом ночника и уставившись в потолок, еще не полностью открытыми со сна глазами, я усиленно пытался вспомнить, что же мне все-таки снилось. А снилась мне всякая чушь. Как известно, человек помнит в основном то, что он видел перед самым своим пробуждением. В моем мозгу остались обрывки ярких снов, напоминающих кадры из японских аниме, с грудастыми школьницами старших классов, остроухими эльфийками, хвостатыми демоницами и прочей нечестью. Почему-то отдельно запомнился образ миловидной четырнадцатилетней тинэйджерки, с золотистыми волосами ниже плеч. Она была одета в короткое летнее стильное платьице с гламурным пояском. А так же всплыла последняя, совершенно идиотская мысль, пришедшая мне в моем сне перед самым пробуждением, что это было моё собственное отражение в огромном зеркале.

"Чего только не сниться приличным людям по ночам", — подумал я, переворачиваясь на бок и поудобнее подкладывая под голову подушку. Нечего особенно страшного и противного не привиделось, а на всякую ерунду не стоит и заострять своё внимание. Тем более, что чем больше времени проходило с момента пробуждения, тем картинки сновидений становились все тусклее и тусклее. Память покрывалась легкой дымкой, и мозг воспринимал их как обыкновенный ночной кошмар, который надо благополучно поскорее забыть: чем раньше, тем лучше.

Вагон опять мягко, со скрипом, качнуло, и колёса вновь начали свой бесконечный перестук, сначала медленно, а затем все убыстряя и убыстряя темп. Поезд снова был в пути, приближаясь с каждым перестуком к станции своего назначения.

"Все нормально, — подумал я, широко зевая. — Раз состав снова в пути, значит, неисправностей и непредвиденных случайностей удалось избежать. Мне тоже надо побыстрее заснуть, чтобы новым сновидением перебить предыдущую муть". Закрыв глаза и улегшись поудобней, я уже снова начал дремать, когда мой организм прозрачно мне намекнул что, неплохо было бы сходить в туалет. Вставать, и идти в конец вагона было откровенно лень, и я попытался с ним договориться, что утром, как только проснусь, то решу все его потребности и исполню все его желания. Но своенравный организм на провокации не поддавался, а только усиливал и усиливал давление на меня. Делать нечего. Пришлось идти, благо одеваться мне не пришлось. Я, по моей давней привычке поездки в поездах, спал в джинсах и безрукавке поверх одеяла. Аккуратно спустившись с верхней полки, чтобы не разбудить соседей, я вышел в коридор и проследовал в туалет. Вагон спал. Тускло горело дежурное освещение. Мои дешёвые китайские электронные часы на левой руке показывали два часа ночи. Час быка, как говорили древние. Самое тяжелое время суток. В армии смену караула в это время называли собакой. В связи с полным отсутствием посетителей, очереди не было, и заведение было свободно. Выполнив основное требование непреклонного антагониста, спустив воду и помыв руки в умывальнике, я мимолетом глянул на себя в зеркало. В этот же самый момент меня всего пробил холодный пот, отказали ноги и моя худосочная задница со страшной силой грохнулась на сидушку унитаза. Из зеркала на меня смотрел незнакомый молодой симпатичный парень.

Когда первый шок прошёл, я с трудом смог подняться на ноги. В зеркале отражался всё тот же незнакомец, одетый в ту же самую одежду, которая была на мне. Повторяющий за мной все мои движения. А самое страшное было то, что мой мозг ни под каким соусом не хотел давать мне ответы на мои элементарные вопросы: кто я --">