Вадим Яновский - Звездолёт «Фуэте»

Тышковский. — В общем, если планетных штурмовиков на Копернике нету — наша взяла! А если их тоже где-то прячут, пора подыскивать для нас укромное место, чтобы отсидеться до подхода наших. Ну а губернатора брать надо, это точно! Никак нельзя его упускать».

Виталий поднялся со стула, вынимая из кобуры свой «Кортик 09». Санджив уронил терминал на стол, недоуменно глядя на своих коллег. Еще бы, для него только что услышанное, было громом среди ясного неба.

— От себя могу добавить, Май, — заявил Паскаль, — что патрульный флот будет здесь максимум через пять часов. Ну, что скажешь, бывший губернатор, как ты додумался пустить к себе пиратов?

— Не буду я вам ничего говорить, — прорычал Жернин, — кто вы такие, чтобы я разговоры с вами тут разговаривал?

— Да нам твои откровения в общем-то, и не нужны. Обойдёмся, — беззлобно бросил Паскаль, пожав плечами. Потом он обратился к Тышковскому:

— Виталий, свяжись с казаками. Пусть возьмут этого деятеля под стражу, что ли.

— Конечно, Паскаль, — утвердительно кивнув, сказал Тышковский.

Связаться с казаками, что дежурили около здания администрации — проще пареной репы. А вот «Фуэте» в эфире так и не появился. Это означало, что на поддержку звездолёта теперь можно не рассчитывать, кроме того, неизвестно, что же там случилось? Цел ли корабль? Что с экипажем? Где казаки?

— Вызываю пост, — произнёс Тышковский, переключившись на канал шлюпки поддержки.

— Вахмистр Семенов на связи, — в гарнитуре зазвучал энергичный голос казачьего командира. — Докладываю: группа поддержки в составе пяти человек охраняет вход в здание администрации. За время дежурства никто из здания не выходил, атаман приказал перейти в ваше распоряжение.

«Молодец, атаман, отрядил людей больше, чем я просил, — удовлетворённо подумал Тышковский. — Разговор был про двух-трёх, но Захарыч ситуацию просчитал и послал пятеро казачков, это уже кое-что, молодец, атаман!».

— Вахмистр, мы в конференц-зале, нужна ваша помощь, — произнёс капитан, Оставьте на посту двух человек, остальных — давайте сюда.

— Слушаю, капитан, — ответил тот же голос, — входим в здание.

— Санджив, прошу вас, покажите вахмистру и его людям дорогу сюда, в зал, — обратился к притихшему юристу Паскаль.

Санджив, кивнул и, торопливо поправив сползший набекрень тюрбан, направился к дверям, в торце зала. В этот момент Виталий почувствовал удар, словно его двинули молотом в висок, донёсся грохот выстрела, и ему обожгло шею. Кровь из раны на виске заливала ему глаза, но он успел увидеть, как какой-то человек несется к выходу, не останавливаясь, врезается в дверь, чуть не срывая её с петель, исчезает в коридоре. Паскаль, с широко раскрытыми глазами размахивает руками и что-то кричит, но Виталий уже не слышит крика. Звуки исчезли, навалилась тошнотворная слабость и повеяло холодом. Тело Виталия становится лёгким, словно его превратили в воздушный шарик, он с удивлением замечает, что кровь заливает парадный китель, а в глазах темнеет. Боковым зрением он еще успел заметить, как Санджив в ужасе бросается к нему, подхватывая, потому что он летит не вверх, как положено воздушному шарику, а медленно оседает на пол. Губернатор, побледнев лицом, закрывает голову руками, ныряет под стол, а его помощники в оцепенении взирают на происходящее.

* * *

Тышковский вынырнул из небытия, услышав рядом с собой голоса. Женский голос и два мужских. Они тихонько, почти шёпотом обменивались короткими репликами. Ему удалось расслышать обрывки фраз: «имейте терпение… не так быстро. Да нормально всё…». Голоса продолжали настойчиво бубнить рядом, Виталий подумал раздражённо: «Ну кому же это неймётся? Голова болит, сил нету, а они тут тараторят!».

Потом в его памяти стали проявляться события последних дней, и ему захотелось открыть глаза. В голове шумело, в висках больно пульсировала кровь. Щека и шея онемели, лоб горел. Виталий застонал и попытался приподняться. Ничего не вышло. Зато он увидел, что рядом с ним стоят Ханссен, Ривейра и Буше. Анна улыбнулась, демонстрируя ямочки на щеках. «Какая же замечательная у неё улыбка», — подумал Виталий.

— Вы, дорогой наш капитан, в рубашке родились, — сказал Буше. — Три пули: еще бы немного и не сносить вам головы. Что в итоге? Небольшое сотрясение мозга, синяки на рёбрах, потеря крови и скальп немного подпорчен.

Тышковский попытался улыбнуться, но ничего не вышло.

— Как вы --">