Валерий Мильгром - Пояс и шлем

и удар обещал быть приличным…

Лежа, я протянул левую руку Нате, и она слегка пожала ее… Значит, тоже опустила кресло.

Потом нас два раза здорово тряхнуло, раздался ужасающий скрежет, что-то посыпалось на пульт второго пилота… По обшивке катера застучали камни, нос его задрался, и мои ноги на пару секунд оказались куда выше головы, пока система стабилизации не привела рубку управления в нормальное положение. В общем, для меня посадка прошла благополучно. Для Наты, должно быть, тоже. Но надо было проверить. Я наклонился к ней:

— Ну как ты?

— Хорошо, — ответила она и подняла спинку кресла. В это время раздался оптимистический, но не музыкальный тенор нашего костоправа:

— Скорая помощь принимает заявки. Быстренько посмотрите, друзья, не надо ли кому заменить руку или ногу.

Я подумал, что не худо бы кое-кому заодно заменить и голову. Тем более что знаток палеолитических анекдотов подозрительно долго молчит, а ведь падало же что-то ему на лысину!

Левой рукой я пошарил по своему пульту и нашел клавишу аварийного освещения. Попробовал нажать, но безрезультатно… Придется тестировать аварийный энергоблок. Мерзейшее занятие…

Первой на призыв доктора откликнулась Ната:

— Все отлично, Минору-сан.

— А у вас, Юлиус?

— У меня что-то с ногой, — проскрипел мезозойский юморист.

Надо же, падало на голову, а болит нога! Ну все не как у людей!

— Уве, дружище, вы наверняка в порядке, разберитесь, пожалуйста, с освещением.

Я сбросил с колен толстенную «Космографию» Альпера и Фрида, которую в качестве талисмана таскаю с собой еще со студенческих времен, отстегнул ремни и влез в тест-блок:

— Между прочим, Минору-сан, почему вы уверены, что я «наверняка в порядке»?

— Я оптимист. Старый больной оптимист, дружище. Знаете древнюю шутку о разнице между оптимистом и пессимистом? Пессимист считает, что хуже уже быть не может, а оптимист говорит: нет, может! Я думаю, раз уж мы попали в эту дурацкую историю, то кто-нибудь должен нас из нее вытащить. И больше всего для этого подходите вы, как самый молодой и полный сил.

— Приятно слышать. — Я уже разобрался с аварийным освещением и ждал удобного момента, чтобы его включить. — А мне кажется, легче всего нас вытащить Нате.

— Мне? — удивилась Натали. — Почему мне?

— Потому что ты — единственная женщина на планете, и все твои желания должны сбываться. Вот скажи: раз, два, три — елочка, гори!

— Раз, два, три, — сквозь смех повторила Натали, — елочка, гори!

Рубку залил неяркий свет. Доктор выполз из своих ремней и, плотоядно потирая руки, подкатился к охромевшей жертве.

— Ну-ка, ну-ка… Ничего, это мы сейчас ликвидируем. Держитесь обеими руками за кресло… Та-ак… Раз — и все!

Лысина лучшего друга тиранозавров мгновенно покраснела и стала похожей на недозрелый помидор. Мысленно я пожалел, что доктор дергает его за ногу. А не за язык.

Я отвернулся и опять занялся тест-блоком.

— Доктор, вы гений, — пошутил спасенный.

— Ну что вы, Юлиус, это обыкновенный вывих.

Пока они там ворковали, я выяснил для себя две очень неприятные вещи. Во-первых, мы угробили катер. Его уже не поднять. По крайней мере, сейчас. Добираться придется на «Мышонке». Во-вторых, и это было куда страшнее, аварийный блок не тянул регенератор.

Разбираться, в чем дело, сейчас, конечно, немыслимо. А воздуха остается максимум на 9 часов. Надо же было так влипнуть…

Последнюю фразу я, очевидно, произнес вслух, потому что Натали поспешила меня успокоить:

— Ты же не виноват, что так получилось…

Конечно, не виноват. Но катер вел я. И теперь все будут говорить: «Штрайх лишил экспедицию единственного исправного катера».

— По-моему, мы попали в зону выброса вулканического пепла, — сказал тем временем доктор, снова усаживаясь в свое кресло.

— Там внизу действительно было извержение, — подтвердила Ната, — но, кажется, не особенно мощное.

— Может, атмосферный катаклизм? — продолжал выдвигать гипотезы доктор, глядя на свою бывшую жертву. Жертва молчала, не давая себя втянуть в бесплодную дискуссию.

— Атмосферные катаклизмы — здешняя норма, — сказал я, манипулируя захватами, чтобы вытащить «Мышонка» из грузового отсека. — Но они никак не объясняют повреждения двигателей и всего энергохозяйства. Разве только молния ударила…

--">