Артур Иванович Прядильщик - Минеральные клоны

дыхания вырывается слабый пар. Снега нет, инея тоже нет. А одет я сравнительно легко – черные мягкие туфли, черные брюки, бордовая рубашка с черным галстуком-веревочкой и черный… мундир, наверно. Но не холодно ни капли, хотя по ощущениям ткань тонюсенькая. И все это чистое – от пыли и грязи подземелья не осталось и следа. Сабрина, между прочим, снова «косплеит» (да прекрати ты болеть, дрянь!) белоснежного ангелочка без единого грязного пятнышка. И тоже от холода неудобств не испытывает.

Мундир у меня шикарный. «Безболезненный советник» нашел мой туалет самым обычным, а вот «болячка» болезненно удивилась антрацитово-черной необычной ткани. И слабым искоркам, пробегающим по красным швам – будто светящаяся жидкость течет по тончайшим прозрачным трубочкам. И – изумительной невесомости одежды, которая нигде не жала и не стесняла.

«Работа портного. Не ширпотреб какой-нибудь!» – равнодушно откликнулся «советник» на «одежные страсти» «второго».

От главного здания резиденции остался косой «уголок» из двух стен. Высота и пустые проемы говорили, что этажей в здании не менее трех. Было. Теперь – груда камня. Дымящаяся, но не горящая. То ли нечему гореть, то ли не занялось. И поднимался над развалинами не дым, а скорее бетонная пыль еще не успела осесть. А ветра, чтобы быстро снести в сторону, не было.

Легкость, с которой мы покинули подземный ход, объяснялась просто – вход в него находился не в разрушенном главном здании, а в одной из вспомогательных построек, пострадавших сравнительно слабо.

– Я почувствовала один удар. – Задумчиво пробормотала Сабрина, рассматривая руины. – Не менее двух-трех «четвертушек» одним залпом. Но пожаров нет. Видимо, ОДАБом заполировали. ОДАБ под землей мог и не почувствоваться. Неужели, хотели наверняка нас грохнуть? – И зябко передернула плечами.

Знания всплыли в голове легко и непринужденно. Без боли. То есть принадлежали «советнику», а не «второму»-болезному.

– ОДАБ против бункера? Сабрина, солнышко, не смеши меня! Хотели бы уничтожить бункер – положили бы «Зубило». А не знать про бункер они не могли. ОДАБом, видимо, потушили начинающийся пожар.

«Зубило», как охотно объяснила память, это противобункерный боеприпас. Такая дура с прочной головной частью, которая пробивает почву, бетонные перекрытия и взрывается на многометровой глубине. То ли двадцать метров, то ли сто – на этот счет память затруднилась, сославшись на большое разнообразие в этом классе боеприпасов.

– Пф! – Возмущенно вздернутый носик был мне ответом. А потому что возразить старшему брату нечего – старший брат кругом прав.

– С собой что-нибудь берем? Документы, деньги, драгоценности… Депортация – штука такая…

Я неопределенно покрутил пальцами, хотя ничегошеньки полезного о депортации припомнить не смог. Но был уверен железно, что в материальном отношении депортируемым можно только посочувствовать… если у них на руках нет чего-нибудь полезного или ценного. Впрочем, и в этом случае могут случиться… коллизии. Болезненные и даже смертельные. А спросил потому, что не помнил, где эти документы-деньги-драгоценности хранятся. Но если в главном здании – тогда беда-печаль – в этой груде камней мы копаться точно не будем.

– Зачем? – Сабрина даже опешила. – Какие документы? Какие деньги?

Глазки большие, в глазах – настоящее беспокойство. Наверно, я ляпнул что-то совсем уж глупое («Безналичный расчет, удостоверение личности зашито в инкоме „на железо“, то есть ЭМИ ему не страшен», – подтвердил мою ошибку «второй»). Но хоть какое-то беспокойство за брата продемонстрировано, и то ладно. Так что не будем усугублять. Я в ответ пожал плечами и направился в сторону ворот… находящихся метрах в четырехстах – резиденция семьи Антрасайт была огромной.

– … наши денежные счета привязаны к ай-ди наших инкомов. – Сабрина меня быстро догнала. – Инкомы, конечно, не работают, но «белые» обязаны нам их восстановить! Даже если откажутся восстанавливать – но они не имеют права! – наниты за пару дней их починят! Нам же ставили последние модели! У тебя вообще «Кабураги-Атом» стоит!

Я не стал напоминать о том, что через сутки все, находящиеся на планете Секура, будут считаться уволившимися из «Антрацит» и готовыми к найму в «Пирит». Сабрина показала себя крайне рассудительным и умным ребенком – вряд ли она менее внимательно слушала объявление. Да и подозрительное совпадение наших --">