Андрей Арсеньевич Тарковский , Фридрих Наумович Горенштейн - Солярис

вещах, которые мне непонятны и неинтересны.

— Прости, ты давно оттуда? — спросил Крис.

— Еще с весны.

Крис запрокинул голову и сказал:

— Как глупо все…

— Ты что?

— Не хочется умирать, — сказал Крис.

— Не тем ты сейчас занят, — она развязала узелок, вынула черный хлеб, сочные помидоры, крепкий зеленый лук, тугие пучки редиски, большие прохладные огурцы — все то, что растет из земли. И все это было в свежей пахучей земле. Макая овощи в солонку, она начала кормить Криса и ела сама.

И Крис вдруг почувствовал удивительное облегчение и покой. Ели они долго, и лицо Криса светлело, словно совершался какой-то полузабытый, но святой и дорогой ритуал.

Крис не мог сдержать рыданий. Ее же лицо было спокойно, но по щеке тоже иногда стекала спокойная, светлая слеза.

Крис прижался лицом к ее рукам, испачканным землей.

— Что? — спросила она.

— Мама, — тихо сказал Крис, — как у тебя пахнут руки!

— Тише, — сказала она, — помолчи, так будет лучше.

— Мама, — сказал Крис, — прости меня, мама.

— Спи спокойно, — сказала она, — так будет лучше.

—Мама, — из последних сил крикнул Крис, протягивая к ней руки, — не уходи, прошу тебя!

Но она стояла с ласковой, но чужой улыбкой, словно была уже далеко и не видела его.

— Мама, — снова крикнул Крис, теряя дыхание.

— Крис, — сказал чей-то голос рядом, — потерпи, сейчас будет лучше.

— Хари, — сказал Крис.

Крис лежал на высоких подушках. Он был мокрым и слабым настолько, что не в силах был пошевелить рукой.

Комната освещена была странным, необычным светом. Вошел Снаут и что-то спросил у Хари. Она ответила. Он осторожно подошел к Крису

— Как дела, дружище? — спросил Снаут.

Крис попытался улыбнуться, но лишь едва растянул губы.

— Ты обратил внимание на свет? — спросил Снаут. — Мы у самого полюса… Вечный день. В тот момент, когда голубое солнце прячется за горизонт, красное уже начинает всходить. Кстати, эксперимент прошел блестяще.

— Не надо его утомлять, — сказала Хари.

— Долго я болел? — едва слышно спросил Крис.

— Сегодня девятые сутки, — сказал Снаут, — но теперь дело пошло на поправку.

Как-то утром, после завтрака, Крис и Хари сидели у окна. За окном парили низкие багровые тучи, и станция медленно плыла среди них. Хари читала какую-то книжку. Крис, побледневший и худой после болезни, смотрел в окно.

Он переменил позу и снял руку с подлокотника кресла. Хари — Крис видел это в стекле — бросила на него быстрый взгляд и, наклонившись, коснулась губами того места, до которого Крис только что дотрагивался.

— Хари, — сказал Крис тихо, — куда ты выходила сегодня ночью?

— Тебе, наверное, приснилось, — сказала Хари.

— Но я отлично помню, — раздраженно сказал Крис. — Почему ты думаешь… Ты что, надеешься, что у меня провал в памяти… после этого?

— Крис, — сказала Хари, — ты еще совсем слаб, тебе нужен покой.

— Я отлично себя чувствую, — сказал Крис, — просто не люблю, когда говорят неправду.

Ночью они лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу.

— Через сколько лет ты женился после того, как я умерла? — спросила Хари.

— Ты никогда не умирала, — сказал Крис, — у тебя удивительная способность портить лучшие минуты. И я вовсе не женился.

— Прости, — виновато сказала Хари. — Скажи, что ты любишь меня.

— Люблю.

— Меня одну? — спросила Хари.

— Тебя одну.

— Я люблю тебя, Крис, — сказала Хари. Она уткнулась лицом в грудь Криса, и он почувствовал, что она плачет.

— Хари, — сказал Крис, — ну что с тобой?

— Ничего, — всхлипывая, говорила Хари. — Ничего, ничего, — повторяла она и вдруг обхватила Криса с такой силой, что, сразу забыв обо всем, он словно потерял себя в ее объятьях.

Разбудил его красный свет. Голова была как из свинца, а шея неподвижна, словно все позвонки срослись.

Крис с усилием протянул руку в сторону Хари, наткнулся на пустую постель и вскочил. В раковине валялась коробочка из-под снотворного.

Красными дисками повторялись в стеклах отражения солнца. Хватаясь за мебель, Крис добрался до шкафа.

В ванной тоже никого не было. Потом Крис помнил лишь, как, полуодетый, он бегал по коридору, лестницам. Он оглядывался, останавливался. Потом срывался с места и снова куда-то мчался.

Крис остановился у прозрачного щита, за которым начинался выход наружу, двойная бронированная дверь.

Он стучал --">