Евгений Алексеевич Аллард (Lord Weller) - Ритера или опасная любовь

наших руках!

— Вы вели себя безрассудно. Поставили под угрозу всю операцию! — поддержал его Томашевский.

Я слушал эту тираду вполуха, и лишь одна мысль теребила мозг: кто мог предать и сообщил в Центр, что мы сядем здесь? Неужели Наум?

* * *

Сквозь затянутое грязно-сизой марлей небо мерцали потускневшими серебряными подносами спутники Ритеры. Штормовой ветер и ливень пытались сбросить мой авиамобиль в океан, где вздымались и опадали огромные валы. В такую погоду летать безумие, но как ночное зрение льва помогает ему выслеживать добычу, так чутье лётчика позволило мне обойти коварные грозовые ловушки.

Авиамобиль перелетел через взметнувшуюся из тьмы скалу. Размытый дождём белёсый свет прожекторов высветил внизу комплекс, окружённый высокой стеной с вышками, несколько рядов бараков, соединёнными узкими переходами.

Я посадил авиамобиль на служебную стоянку. Гулко барабанил дождь, рассекая блестящими змейками стекло. Из отражения проступало мускулистое лицо, к которому я так и не смог привыкнуть окончательно. Рассматривал, как фоторобот подозреваемого. Высокий лоб гармонично уравновешивается нижней частью с волевым ртом и вздёрнутым подбородком.

Привлекательная внешность, но чужая. Как и моя биография спецагента, так называемая «легенда», из которой правдой было лишь то, что я действительно сидел в тюрьме «Замёрзший ветер». Выполнял очередное задание.

Только глаза — мои, смотрят с печалью и осуждением. Как ты дошёл до такой жизни, Мстислав Раевский? Пилот экстра-класса, кадровый военный в третьем поколении. Почти сотня раскрытых преступлений на дюжине планет. И так глупо потерять голову. Из-за чего? Из-за рыжих кудряшек?

Как раненное чудовище ревел и бился о скалистый берег океан. Вспышки молний озаряли глухой забор из грязно-белого камня, метались бликами в широких металлических воротах. Собрав все силы в комок, я вылез из кабины и, перебираясь через бурные потоки грязной воды, добрался до входа.

— Почему так поздно, товарищ полковник? — Крейц, начальник тюрьмы, худощавый, жилистый мужчина подозрительно прищурился. — А это что?

— Я слышал, у вашей дочери скоро день рождения, — я осторожно взгромоздил ящик на стол и открыл.

В клетке на жёрдочке покачивался разноцветный попугай из бара «Ритера».

— Да, вот ещё, — я протянул Крейцу длинный пластиковый конверт.

В груди росло напряжение, раздражающе поскрипывали металлические держалки качелей. Попугай хитро поглядывал на меня то одним, то другим глазом, изучая, словно следователь на допросе.

— Всё в порядке, — наконец, пробасил Крейц. — Вы можете её допросить.

Он вызвал охрану: мужеподобную бабу в обтягивающей обширные телеса форме. Вместе мы прошли по коридору. Помаргивали встроенные в потолок плоские лампы, обливая безжизненным светом унылые бетонные стены, выложенный каменными плитами пол, истёртый ногами сотен смертников.

Когда мы остановились около камеры, в тусклом свете я с трудом разглядел за толстыми прутьями тоненькую фигурку в висящей мешком на узких плечах грязно-серой робе. Заскрежетала отходящая в сторону решётка. Охранница вывела Ритеру из камеры и вместе мы прошли в комнатку без окон со стенами, выкрашенными светло-зелёной, облупившейся в углах краской.

Я присел за стол напротив Ритеры. И сердце сжалось. Девушка будто уменьшилась в объёме, кожа на скулах натянулась, стала полупрозрачной, под глазами тёмные круги.

— Я хотел узнать у вас кое-что… — я замялся, совершенно не представляя, о чем говорить. — В общем, расскажите мне о ваших прежних делах.

— Зачем? Я все рассказала следователям…

Я сунул руку в карман и нажал кнопку на радиопульте. Ничего не произошло. Нажал ещё раз. И тут дверь с шумом распахнулась. На пороге возник Комаровский с широкой улыбкой от уха до уха. Из-за его спины промаршировали бойцы спецподразделения.

— Это случайно не твоё? — в руке Комаровского золотисто поблескивала трубка детонатора. — Восхищаюсь твоей находчивостью, Стоцкий. Засунуть в попугаичью клетку двадцать килограмм октогена. Трах-тарарах! Всё на мелкие кусочки. Суматоха. А ты с прекрасной девушкой улетаешь в закат! Умно придумано. Теперь тебе полагается приз. Поднимай свою задницу.

Когда на моих руках захлопнулись электронные наручники, Ритера выскользнула из-за стола и подошла к нам. Комаровский притянул её за талию и по-хозяйски ущипнул за щёку. И --">