Сергей Михайлович Кравцов - Талисман спасателя Бекасина

змий-искуситель Костя. Поступили мы с ним в УЛКС. А когда отучились первый семестр, и стало ясно, что рутины в работе космических спасателей не меньше, чем, скажем, у тех, кто «пашет» в ПКК (промышленные космические корпорации, добывающие полезные ископаемые в поясе астероидов), змий-искуситель Костя тут же разочаровался в космонавтике, и перешёл в университет океанологии. Свой выбор объяснил мне так:

– …Денис, какая разница между космосом межпланетным и гидрокосмосом земным? Тут ещё вопрос, где больше романтики: там, или здесь… Кстати, старик, может, и ты к нам перейдёшь?

– Ну, уж, нет! Хватит! Один раз ты меня уже уговорил. Буду учиться до конца. Тем более, что после второго семестра, говорят, у нас уже будет практика на одной из «орбиталок». В ближнем космосе побываю – уже здорово!

Вижу – в душе куснул Костя локотки, но виду не подал. На том мы с ним и расстались. Нет, не навсегда. Время от времени общаемся. Я ему рассказываю про свою работу на «орбиталке», он – про свои вояжи на дно Марианской впадины… А там тоже, если верить его рассказам, много чего интересного можно увидеть. Там и гигантские кальмары, и трёхтонные омары, и ящеры, обитающие в подводных пещерах…

…Мне навсегда запомнился, мой самый первый полёт на орбиту. Мы, двадцать парней и пятеро девчонок, мчимся в бесшумно летящем магнитобусе в космопорт. Его видно издалека: над зелёной стеной леса, на фоне неба, в зенит нацелились раритеты прошлого века – от воссозданного гагаринского «Востока-один», до последних моделей ракет и кораблей уже века нынешнего («Ангара», «Енисей» и прочие). Всё это теперь музейные экспонаты былого утра космической эры.

Мы одеты в лёгкие скафандры автономного жизнеобеспечения, поднимаемся в ракетоплан, установленный на летающей платформе, похожей на гигантского морского ската. Волнуемся, хотя виду никто не подаёт. А то ж! Если заметят дрожь в коленках, могут и с полёта снять. Но, в любом случае, ощущение то же самое, что и перед первым прыжком с парашютом…

И вот, под нами что-то слегка вздрагивает, и земля, вместе со всем, что мы видим через иллюминаторы, начинает стремительно уходить вниз. Нас вдавливает в кресла, мы мчимся вперёд и вверх, всё быстрее и быстрее. Стремительно пробив облака, летающая платформа возносится к небу, которое из синего постепенно становится фиолетовым. А потом мы отрываемся от платформы, и уже самостоятельно возносимся к чёрно-фиолетовому ближнему космосу, оставив далеко-далеко внизу сияющий мягким светом голубой шар Земли…

Теперь на орбиту и с орбиты я летаю достаточно часто – работа такая. Если нет ЧП в дальнем космосе, чистим от техногенного хлама ближний, околоземное пространство. Уже сколько времени ведём эту генеральную уборку, а мусор всё не кончается, и не кончается. О, захламили космос! Вот так жизнь и идёт: неделя – на орбите, неделя – на земле…

Но, что-то я отвлёкся… Так, вот, моя полугодичная стажировка в КСС уже подходила к концу, когда мне, наконец-то, довелось стать участником достаточно продолжительного вояжа в дальний космос (на сегодня – это пространство за пределами орбиты Луны). Согласитесь, что слетать в дальний космос – это не «веником махать» на околоземных орбитах. А первый раз в дальний полёт я отправился после непредвиденного ЧП с одной из «барж», курсирующих между Землёй и поясом астероидов. Сигнал бедствия поступил с американского грузового корабля «Йеллоу кэт», который следовал к Земле с грузом руды. По каким-то причинам у него вдруг отказала ядерная двигательная установка (ЯДУ). Просто: заглохла, и – капут!

Впрочем, учитывая тот факт, что аварийная «баржа» принадлежала американцам, нам напрягаться, как бы, было бы и незачем: у них есть своя, точно такая же спасательная служба. Так что, им, как говорится, флаг в руки и на шею барабан. Но, тем не менее, сыны Штатов обратились именно к России с просьбой оказать помощь «барже», которая, сбросив темп движения до первой космической, в режиме инвалидной коляски тащилась где-то между орбитами Марса и Земли.

И было яснее ясного, почему они попросили именно нас. Да, американские корабли тоже оснащены ЯДУ. А с недавних пор, они, как и мы, разработали плазменную защиту. Но! Если наши корабли серии «Север-три» (уже третьего поколения), дают до десяти-двенадцати третьих космических на «спринте», то у них – ещё «двоечка», дающая не больше пяти-шести. Кроме того, их плазменная защита на максимальных скоростях иногда теряет --">