Алекс Морту - Приключения Капрала Шницеля

запутался в остатках спального мешка, получил сучок в ступню, и, наконец, с воем завалился на колено.

Всё было… плохо. Тело болело практически везде, на месте организованного хозяйства валялся хлам, вперемешку с тлеющими обрывками. Палатка и спальный мешок превратились в мусор. От "Гиковского" синтетического кошелька с деньгами, удостоверением личности и кредитными карточками осталось только бесформенное пятно — у Александра промелькнула мысль, что с полицией общаться будет особенно неприятно. Бутылки с водой потрескались, банка сгущёнки лопнула оставив на память неприличную белесую кляксу, медленно мутирующую в коричневую карамель. Мобильник издевательски раскинул силиконовыми мозгами и осколками экрана, что отражали багряные небеса и искорки огня на земле. Чуть поодаль потрескивал огоньком кустарник, словно пародируя занявшееся багрянцем утренней зари небо. К счастью дождь перестал… или к несчастью, поскольку цепи костерков ничто больше не мешало обернуться лесным пожаром. Страх вернулся, но не тот, подлый страх, что отнимает силы и превращает в соплю, а другой, нервный, что подстёгивает мозги и заставляет даже жирные телеса двигаться, забыв об усталости.

Первым делом погорелец спрятал нежные ступни в ботинки — иначе любая попытка передвижения оборачивалась походом по минному полю. Затем он подхватил оружие — чехлы испортились, но добротные ремни из толстой кожи привычно легли на плечи, оставляя руки свободными. К сожалению, кроме нескольких дюжин самолично снаряжённых для охоты патронов, благополучно переживших грозу в металлическом футляре, к использованию годились только норвежский нож и три банки тушёнки. Александр прицепил коробку с амуницией на пояс, сунул нож в карман штанов, прямо с ножнами, зажал еду под левой рукой и "сделал ноги."

Тяжело топая и покашливая от одышки и горечи в горле, он побежал между деревьев прочь от огней. Сначала, почти не разбирая дороги, туда где меньше дыма и больше травы. Затем, более осознанно, на шум бегущей воды, что всё заметнее журчала на фоне потрескивающих веток. Но, наполовину пробежав, наполовину протопав не больше пяти минут, Алекс резко остановился и стал озираться вокруг, дико раскрыв глаза. Какая вода?! Когда он вчера обустраивался, ничего рядом не текло! Мало того, и сайт охотничьего парка, и спутниковые карты с гугла дружно уверяли, что на несколько миль от лагеря охотников нет ни только рек, но и ручьёв. Проверяли ещё до поездки! Что за чушь? Дальше стало хуже — утреннее солнце наконец выглянуло из за горизонта и осветило редкий лес. Земля была покрыта сочной, набухшей от росы травой, а деревья глумливо помахивали густой зелёной листвой… Какая к чертям густая зелёная листва в двадцатых числах ноября?!

Александр грузно плюхнулся на траву, даже не обратив внимание на плюху по голове от стального ствола винтовки. Голова кружилась и пульсировала единственной, невероятной мыслью — попал… Дочитался фантастики и попал… Не может быть, не бывает такого, антинаучная чушь… Но с фактами не поспоришь, попал. Попробовал ущипнуть себя… несколько раз, но не помогло. Только лишь журчание ручья, потрескивание тлеющего, влажного дерева за спиной, и перелив птичьих голосов.

Он сидел долго, до тех пор пока утренняя роса не просочилась через плотные охотничьи штаны, лыжные подштанники, семейные трусы, и не схватила за зад холодной, нестерпимой рукой. Алексу пришлось встать, а встав — начать думать. Часы показывали шесть с четвертью утра — по старому, американскому времени, а который час здесь и сейчас — неизвестно. Тоже утро, но ведь летом Солнце встаёт раньше… "О, Господи" — пришла жуткая мысль, — "а вдруг это классика? Двадцать второго Июня, ровно в четыре утра…" Излюбленный сценарий писателей альтернативной истории — начало Войны, и герой из будущего с помощью послезнания, спецназовских навыков, инженерно-научных знаний, или, в конце концов, "роялей" громит фашистские орды и спасает Советский Союз. Шокированный мозг уцепился за догадку, словно кот за руку пытающейся вымыть его хозяйки, спасаясь от сумасшествия. Да, дико, но книжный прецедент позволял притвориться что невозможное — это не горячечный бред.

Но как, простите, он должен продвигать военное дело, думал Александр, медленно шагая к воде. Дышать было тяжело, и каждый шаг напоминал о себе, словно за спиной всё ещё был рюкзак со сгоревшей палаткой. Убеждать Сталина пораньше приделать --">