Денис Деев - Красная галактика

Один из непреложных финансовых законов гласил о том, что если ты врюхался в заведомо убыточное дело, то надо спасать все деньги, которые возможно и фиксировать убытки. И никак не лезть в это дело дальше, вкладывая в него свое время и силы. Каждый может ошибиться, но умные люди свои ошибки исправляют.

– Да ты с ума сошел, Филимонович! – воскликнул Гриша, услышав озвученные Егором планы по распродаже имущества, – ты знаешь сколько бабла потеряешь?

Ответом ему был грустный вдох. Что-что, а деньги Егор считать умел.

– Ты знаешь что, ты не торопись, – Гриша присел рядом с Егором на кушетку, – мы уже через пятнадцать минут будем в нашей системе. Вдруг там полезных ресурсов через край будет? Или пара-тройка обитаемых планет? Приведем их в порядок и продадим. Ты ж понимаешь, если пустую систему толкать – это одно, а если мы там добычу наладим, производственные цепочки выстроим, то выручим в два, а то в и в три раза больше. И ты не потеряешь, а заработаешь!

Доля правды в словах Семеновича была. Система, которую они выиграли, была котом в мешке. На ее стоимость влияло как расположение, так и количество и качество планет. Сколько в их недрах ресурсов, пригодны ли они для жизни? Отдельным и крупным бонусом было наличие в системе «райских уголков», планет пригодных для туристического бизнеса. Бесконечная чернота космоса только в первые несколько месяцев целиком поглощала воображение игроков. А потом их все равно неотвратимо тянуло погреть свои виртуальные тельца на морском пляже или полазить по джунглям какой-нибудь экзотичной планеты. А почему бы и нет? Нейроинтерфейс дарил игрокам ощущения неотличимые от настоящих. А порой и ярче их!

– Кто назвал наш корабль «Крузенштерн»? – спросил Егор, потихоньку смиряясь ситуацией.

– Ты! – напомнил Гриша, – тебе это показалось смешно. И уникально. Иван Федорович, человек и пароход.

– Создал, блин, уникальное! – у Егора было и другие, более значительные проблемы, помимо нелепо названного корабля. Расстраиваться не стоило, Егор все равно собирался продать огромный колониальный носитель вместе со звездной системой и пусть уже новый хозяин придумает нечто «уникальное».

– Нам бы в рубку перебраться, скоро корабль из Т-поля вывалится, – поторопил товарища Семенович.

Т-поле окружало корабль на время межзвездного скачка. Мощнейший Трансфер-генератор сначала пробивал дыру в пространстве, а потом нежно заворачивал корабль в энергетический кокон, непроницаемый для всех видов сканирования. Но скоро «Крузенштерн» должен будет выйти из межзвездного тоннеля, защитное поле спадет, и приятели смогут «пощупать» то, что они приобрели.

Егор смог по достоинству оценить приобретенный им корабль. Из медицинского отсека в капитанскую рубку топать ногами было необязательно, весь корпус пронизывала сеть трубопроводов гравитационного лифта. Штука очень комфортная – шагаешь в люк, тебя бережно подхватывает поле и несет через все палубы к нужной точке.

– Ну как? Впечатляет посудина? – выпрыгнув из трубы лифта произнес Гриша.

Впечатлиться было от чего. Под стать огромной туше «Крузенштерна» был и его мостик. Овальное помещение более ста квадратных метров, с настенными экранами, заменяющими прозрачные иллюминаторы и восемью постами с пультами управления.

– Я за пульт пилота, – Гриша направился к центральному посту и кивнул Егору на другой пульт, – а ты занимай сканирующий.

Межзвездному носителю, способному перевозить сотни тысяч тонн груза и толпу колонистов требовался и экипаж соответствующий. Приятели заняли самые важные посты, а остальные пришлось передать под управление корабельного ИИ. Эффективность этих систем при этом падала ровно наполовину. Таковы были законы «Звездных Баронов» – хочешь от техники полной отдачи, будь добр, усади за нее живого человека. И даже Егор с игровыми навыками, имевшими уклон в проектирование и администрирование, был лучшим оператором систем сканирования, чем искусственный разум. Создатели игры намерено внедрили эту особенность, для того, чтобы не дать игрокам возможности стать «повелителями роботов».

– Пять секунд до выхода из Т-перехода. Четыре, три, две, одна… иии – приехали! – по окончанию отсчета, который вел Семенович, серая мгла на обзорных экранах начала рассеиваться.