Натан Хистад - Событие

явно разумной инопланетной расой. Первый контакт.

Зазвонил телефон, я взял его, увидел, что звонит мама. Стало стыдно, что сам не додумался первым позвонить ей. Конечно же, к этому моменту у нее наступила настоящая паника.

— Привет, — сказал я.

— Дин, ты уже проснулся? — в мамином голосе звучало отчаяние.

— Мам, успокойся, конечно же, я уже проснулся. И мы не знаем, почему они здесь. Может, не все так уж плохо.

— Конечно же, плохо! Если бы они прилетели завести друзей, как думаешь, не проявили ли бы они больше такта, чем парить над Землей тысячью кораблей?

Мама всегда была проницательной женщиной и в ее доводах всегда было много смысла.

— Мы ведь понятия не имеем, что инопланетная раса знает о такте. Насколько известно, это их дружеский жест. — Не успев начать, я понял, что звучат мои слова кошмарно.

— Что мне делать, Дин? — спросила мама.

Честно сказать, понятия не имею, но она живет в таунхаусе на другом конце страны.

— Мам, главное, не паникуй и не выходи из дома. И запри все двери. Сама же знаешь, как люди сходят с ума, когда происходит что-то странное.

Она ничего не ответила, но я услышал, как ее учащенное дыхание понемногу приходит в норму.

— Ладно. Ты тоже старайся не высовываться. Я только посмотрю, как дела у Мейбл, а потом сразу запрусь. Но ты оставайся на связи, дорогой.

Я заверил, что непременно и отключил телефон. Президент закончил речь, но в ней не было ничего этакого. Сейчас на экране бегущей строкой прокручивалось краткое содержание: «Оставайтесь дома! Не паникуйте!» Я снова посмотрел на фотографию жены, когда по телевизору стали показывать Ближний Восток, там народ стрелял по кораблям из автоматов. В других странах приводились в боевую готовность вооруженные силы. В репортаже из России показали готовых к боевым действиям танки и самолеты. Это вызвало у меня неприятное чувство в животе и тут моя память встала на место. Я почувствовал себя так, словно мне от души врезали.

Нужно забрать кулон.

Семь лет назад

Джанин припаздывала, так что я накрыл ужин крышкой и поставил в духовку, чтобы не остыл. Ее любимое блюдо: цыпленок в масле и рис. На кухонном столе разбросаны бумажки с планом свадьбы. В стопке журналов, фотографий тортов и брошюр с вариантами свадебного месяца лежали и незаконченные приглашения. Мы собирались закончить с ними сегодня вечером. Я налил в бокал вина, сел за стол и взял список приглашенных. Мы договорились, что каждый пригласит не больше тридцати человек, не считая общих друзей, с которыми мы уже разобрались.

В ее списке были те, кого я уже давно знал: приемные родители, брат, сестра, тети и друзья семьи. А вот еще четыре имени, о которых я никогда раньше не слышал. Это заставило меня задуматься о том, как много мы пока друг о друге не знаем. Главным образом, как много пока я не знаю о ней.

Скрипнула дверь, вошла Джанин, окликнула меня. Я виновато положил ее список обратно на стол.

— Привет, малышка. Я, вот, налил себе вина. Не желаешь присоединиться? — спросил я.

— Ну, я чую запах цыпленка в масле, — широко улыбнулась Джанин, — что значит, я у тебя теперь в большом долгу и мне может понадобится бокал вина, чтобы стерпеть твои прикосновения, — поддразнила она.

Как же сильно я ее любил. Каштановые волосы каскадом спадают на спину, глаза ловят мой взгляд, напоминая, почему я влюбился в нее так сильно и быстро. Да в тот первый момент я вовсе был сражен наповал.

— Тогда иди ко мне, к чудовищу, за которого согласилась выйти замуж. — Я встал и протянул к ней руки, но Джанин обратила внимание на стол.

— Смотрю, ты изучал мой список, — сказала она.

Лицо слегка побледнело, я забеспокоился, что в тех именах нечто большее, чем я думал.

— Кто-то из твоих бывших? — спросил я.

— Нет, ничего подобного. — Джанин заметно расслабилась. — Ты ведь знаешь, что меня удочерили. Эти люди… кое-кто из моей настоящей семьи. — Говоря, она теребила кулон. Она сказала, что он от ее настоящих родителей и ей нравилось, когда он находится близко к сердцу. Она никогда не снимала его. Никогда.

— Не думал, что ты знаешь хоть кого-то из своей настоящей семьи. — Стало больно, что она не рассказывала о них раньше. Мы проповедовали честность, но с Джанин я всегда чувствовал стену между нами, хоть и не хотел это признавать.

Она поняла, что я обеспокоен, так что встала передо мной и обхватила мое лицо ладонями.

— Я искала своих родителей. --">