Орина Ивановна Картаева - Гуманариум

ладонь насквозь, хотя и могла. Скорее, это был предупреждающий жест, мол, не тронь, а то накажу. Опомнившись, я осторожно погладил ее по голове и отошел, усевшись рядом со своими старичками, которые недоуменно вертели головами, не понимая, почему я вдруг ушел.

Я успокоился и решил продолжить то, что называл уроком. В этот день я пытался договориться с моими подопечными, как обозначить понятия «жизнь» и «смерть». Это было так трудно, что я, сосредоточившись на общении с Блэком, Редом и Вайтом, забыл о том, что на уроке присутствует наблюдатель, и вспомнил об этом только тогда, когда Тота, подойдя ко мне сбоку, похлопала меня по коленке знаком «хорошо». Это было так неожиданно, что я чуть не отпрыгнул в сторону, но вовремя опомнился. Подумав, я ответил ей тем же. Она, еще раз выразив одобрение, улетела, но с тех пор ее появления на уроках я стал ждать с нетерпением. И каждый раз по-настоящему радовался, когда убеждался, что это именно она, а не кто-то другой. У меня появилась надежда договориться с дееспособными жонглерами, доказать им, что я не животное, а некто, обладающий разумом, и, чем черт не шутит, уговорить их вернуть меня на Землю.

6

Сегодня мне исполнилось семьдесят три года. Моя амилиновая спецовка продолжает показывать земное время, температуру моего тела, частоту пульса, уровень сахара в крови – он выше нормы, потому что у меня начался старческий диабет, много чего еще показывает. Я уже не обращаю на это внимания.

Я опять сижу на берегу озера и опять жду, когда прилетит Тота. Со дня на день она должна линять. Ее детеныши, как всегда, улетят в сферах по своим делам, а я, как всегда, останусь с ее оболочкой, как она называет свое старое тело, и продолжу учить и учиться. По сути, мои уроки не что иное, как чистой воды паллиатив… Я знаю, что одна из молодых Тот будет посещать эти уроки. А может, и обе по очереди, я не научился их различать. Я знаю, что их соплеменники считают общение со мной и своими старыми оболочками чем-то несерьезным – прихотью, капризом, даже легкой придурью, как некоторые на Земле относятся к энтузиастам обучения горилл языку жестов.

Мои занятия со стариками чем-то похожи на дельфинотерапию. Ее эффективность на Земле никем не доказана, но, поскольку возня с животным приносит радость детям-инвалидам, то пусть будет, как говориться, чем бы дитя не тешилось. О том, хотят ли сами дельфины заниматься и как они себя чувствуют в изоляции, разумеется, никто из не спрашивает, да и как их спросишь? Они сообразительные, некоторые очень дружелюбные, но всего лишь животные. Есть те, кто против дельфинотерапии, есть те, кто за, потому что это доставляет радость детям, и не важно, какой ценой, большинству это безразлично.

Так получилось и здесь, только в качестве дельфина оказался я, а вместо детей – отжившие свое, обреченные на мучительную смерть старики. Молодым соплеменникам Тоты просто не до них и, тем более, не до меня, хотя они и согласились понаблюдать за мной, просто из любопытства. Мало ли, вдруг люди являются перспективным видом и когда-нибудь станут разумными, в их понимании, конечно.

Если я правильно понял Тоту, они пытаются решить проблему тепловой смерти Вселенной. Они хотят сделать процесс расширения и сжатия Вселенной пульсирующим, но не доходящим до крайних точек остывания и взрыва. Они всерьез считают, что это им по плечу…

Несколько лет назад Тота взяла меня внутрь сферы и отвезла к Земле. Она не предупреждала меня о том, что собирается сделать, просто взяла и сделала. Я обалдел, когда сфера раздвинулась и я увидел синее, а не желтое небо, зеленые пальмы, а не черные мхи, папоротники и плауны, и человеческие дома. Тота пошла на снижение, чтобы высадить меня на берегу моря, но я сказал ей «нет». Почему, спросила она. Нет, повторил я, нет, надо вернуться. Она все-таки высадила меня на пляже какого-то острова, но не улетела, а осталась рядом со мной. Ее шарики плазмы повисли над нами светящимся ячеистым куполом. Было рано, около четырех часов утра, и на пляже никого, кроме нас, не было.

Я не мог ей объяснить, что на Земле я теперь чужой. Я не мог объяснить ей, что давно отвык что-то покупать. Тем более, покупать то, что, на самом деле, не было мне жизненно необходимо. И отвык соответствовать чьим-то ожиданиям. И отвык кому-то доказывать, что дееспособен, хотя это было очевидно.

Что меня ожидало бы на Земле? После допросов и попыток выяснить место моего пребывания в последние годы, в лучшем случае меня --">