Евгений Адгурович Капба - Специальный корреспондент

кабакам Варзуги! Бред какой, каждый знает — его тевтонские кузены...

Я внезапно понял, что он рассказывает мне про мою же книгу.

— Его тевтонские кузены плевать хотели на Империю после того, как было заключено перемирие,— сказал я, — Да и до этого мы их интересовали только с точки зрения земельных ресурсов и полезных ископаемых.

— А вы специалист? — его бородка задиристо дернулась вверх, — Ученый?

— Журналист.

— И куда направляетесь? Хотя — дайте угадаю! — бородатенький, конечно, знал всё лучше всех, — В Яшму, до конечной. Там нынче синематографический фестиваль "Яшмовая корона", а это для вашего брата как экскременты для мух... Не обижайтесь, не обижайтесь. На правду не обижаются.

Любопытный экземпляр. Я думал — такие в Империи уже не водятся. Может, репатриант?

— А вы, простите, куда направляетесь? — вопрос с моей стороны прозвучал, скорее из вежливости.

— Пф! Не имею привычки делиться личным с незнакомцами! — этот гад взял со стола газету и демонстративно зарылся в ней.

И с ним мне еще ехать! Может, скоро выйдет? В дверь купе постучали, и появился проводник — с окладистой седой бородой.

— Чай заказывали?

Я кивнул, и поднос с дребезжащим стаканом, квадратным печеньем, ломтиками лимона и кусковым сахаром оказался передо мной.

Серебряный подстаканник с имперским гербом, крепчайший черный чай с ароматом цитруса — это всё очень напоминало детство! Как будто не было этого ужасного, разрушительного десятилетия. Как будто мне снова десять или четырнадцать лет, и мы всей семьей едем в столицу, и всё вокруг кажется таким чудесным, таким значительным... И мама с папой живы, и я никогда не надевал хаки.

— Пф! Чертовы рабовладельцы! — мой сосед перевернул страницу, и я смог увидеть чему он там возмущается.

Броский заголовок гласил "КРОВАВАЯ БОЙНЯ: ОПОЛЧЕНИЕ ГЕМАЙНОВ УНИЧТОЖИЛО ЦЕЛОЕ ПЛЕМЯ ТУЗЕМЦЕВ ИЗ САХЕЛЯ". Дальше шла речь о том, что засуха толкает племена аборигенов Южного континента двигаться через горные перевалы к морю, и на своем пути они сталкиваются с гемайнами — потомками переселенцев из Оверэйссела, который ныне входит в тевтонский Протекторат. Гемайны, эти суровые люди, не церемонятся с чужаками и не экономят патроны. Вот и теперь какой-то журналист из Альянса, лайм, судя по фамилии, распинался о беспощадности поселенцев, которые вместо того, чтобы "просто преградить путь и направить туземцев в безопасное место" открыли огоньи стреляли до тех пор, пока не умер последний из чужаков.

— Купите себе газету и читайте! У меня не публичная библиотека! — раздался сварливый голос.

Дал же Бог соседа, а? Я взялся за ручку подстаканника и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Гемайны, Сахель, туземцы... И вправду нужно будет зайти в библиотеку или, что еще лучше, в книжный магазин. Это ведь будет моей жизнью в ближайшие месяцы — а то и годы!

В стакане остывал чай, за окном мелькали огни далеких деревень, стучали колеса поезда... На душе внезапно стало легко и спокойно, из открытого окна ударил порыв вечернего холодного ветра, и, вдохнув полной грудью, я понял — что-то начинается.

* * *

II МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ

Он был как из детских грёз — огромный, изящный, белый, с крыльями парусов, барашками волн, разрезаемых форштевнем. Его звали "Гленарван", и он ждал меня — настоящий клипер, который направлялся на Сипангу с грузом пушнины, и с почтой — для Гель-Гью, Зурбагана и Лисса.

Немногочисленные пассажиры ожидали, когда корабль пришвартуется и перекинет трап на причал, а я смотрел на него и не мог налюбоваться. Всё-таки каботажное плавание на чадящем пароходике, верст на пятнадцать-восемнадцать вдоль берега — это совсем не то же самое, что настоящее Дальнее Плавание на настоящем паруснике.

— Вы тоже — на "Гленарвана"? — спросил меня загорелый юноша с живым лицом и черными, веселыми глазами.

Он был одет как местный уроженец: серые брюки со стрелками бритвенной остроты и выглаженная, накрахмаленная бежевая рубашка с закатанными рукавами прекрасно сидели на его поджаром, крепком теле. Легкий дорожный саквояж, плащ-дождевик и кепи в руках говорили о том, что он явно собрался попутешествовать.

— Ну да, — ответил я.

Молодой человек с первого взгляда вызывал приязнь, а завести знакомство, учитывая перспективы многодневного плавания, было приятной перспективой.

— Меня зовут Рафаэль, Рафаэль Мастабай, я — горный --">