Андрей Андросов - Фальдийская восьмерка

почем зря, дурни, – хмуро пробормотал старик, прикрыв глаза от солнца рукой и подслеповато разглядывая пришельцев. – Чего висят? Как есть дурни.

Занмир поймал себя на мысли, что вместо работы уже битых пять минут пялится на Сиреневую. Выругался и вновь взялся за мотыгу. Прав Император, как есть прав. Ни к чему в небе столь яркие цвета. Да и вообще, не положено людям летать над землей. Пусть этим западники промышляют, у них ни веры правильной, ни уважения к Дыханию. Да эта лодка, поди, за час тратит столько, что хватило бы новое поле вспахать. И зачем? Висят себе на месте, мозолят глаза. Дурни.

Младший сын раньше порывался в небе летать. С железками возился, к торговцам приставал. Но отец из него эту дурь выбил, хотя и не сразу. Постараться пришлось. Зато теперь работает в поле, как положено – вон, спина виднеется, широкая. Внук, правда, теперь с железками возится. Но это ничего, поправимо.

Ведь тут какое дело, родился на земле – ходи по земле, неча глядеть куда не следует. Сначала с механизмами возится, потом летать хочет, а потом что? Сбежит на запад, или еще что учудит. Будет там дурью маяться, а то и сотворит что страшное. Старший брат Занмира вот сбежал еще в детстве, чтобы мастеровым в городе стать, и где он теперь? Даже весточку не передал ни разу, пропал с концами.

От этих механизмов одни неприятности. Недаром про Желтуху слухи всякие нехорошие ходят, дескать не просто так песок попер. Наворотили что-то имперские мудрецы, а простым людям потом страдай, деревню заново отстраивай. Хотя место тут хорошее, да…

И живности, живности полно. Окрестные леса так и кишат дикими животными. И какими! Не жабы и крысы полудохлые, а олени, волки, даже медведя кто-то видел. Занмир, уж на что старый, такое изобилие только в детстве видел. Охотиться, понятное дело, нельзя, императорские егеря за такое сразу на месте жизни лишают. Подвесят за ноги на суку, пузо вскроют и оставят так висеть. Охотников до костяшек это не останавливает, дурные головы все лезут и лезут в леса, но к деревенским это не относится. Здесь все с понятием, нельзя – так нельзя.

Да и найдут у кого неучтенную костяшку, плохо всем будет. Налетят имперские дознаватели, все перероют, переломают. Разбирать не будут, кто там виноват, накажут всем скопом. Могут и деревню спалить с концами, в назидание. Были такие случаи, по слухам. Ошалели переселенцы от изобилия, пустились во все тяжкие, прямо во дворах в котлах костяшки вываривали. Продавали потом на сторону, ушлые торгаши прослышали и потянулись в ту деревню вереницей. А за торгашами и дознаватели пришли. Так и не стало той деревни.

Тут ведь до столицы всего ничего. С пяток дневных переходов. Это какими же дурнями надо быть, чтобы здесь законы нарушать? Даже не сбежишь никуда, разве что в горы податься. Как есть дурни.

Мысли старика текли вяло, неторопливо, мотыга размеренно поднималась и опускалась, не пропуская ни камушка. Да и куда торопиться? Земля спешки не терпит. Пропустишь булыжник, а рыхлитель потом ножи себе побьет. Или еще хуже, костяшку какую спалит. Рыхлителя своего в “Новых Прасах” не было, дорогие они, да и управляться с хитрой машиной некому. Приходится ждать, когда прикатит из “Саранов” старый пропоица Павак, а потом еще и упрашивать его слезно, чтобы плату принял и землю вскопал. И не приведи Тогвий, если деревенские камень какой пропустили. Павак, заслышав звон ножей, мигом разобидится, разорется и откажется работать. Уедет к себе обратно, монеты не вернув.

И как потом землицу к посадке готовить? Только на своем горбу, а это тяжко, да и долго. Хотя жители “Новых Прасов” трудолюбивые, от работы не отлынивали никогда. После Желтухи их ничем не напугать, все превозмогут. Не будет рыхлителя – возделают поля инструментами. Не будет инструментов – зубами вгрызутся в камни, но своего не упустят.

Занмир сделал очередную передышку, приложился к фляге. Все же, рано он себя в развалины записал. Солнышко уже перевалило зенит, печет немилосердно, а он все еще орудует мотыгой. Даже спина будто прошла, разработалась. Разве что ведро с камнями перетаскивать тяжело, но тут ему не одному корячиться приходится. Внуки с ног сбиваются, носятся по полю, помогают.

Верно говорят, что работа от любого недуга лечит. Главное, не отлынивать и не останавливаться, обязательно своего добьешься. По шажочку, с каждым движением, --">