Чарльз Плэтт - Лабораторные грызуны

сказываться и вскоре достигнет своего логического завершения.

Она вдруг подняла на него взгляд:

– Значит, ты тоже заметил...

– Что именно?

– Общую напряженность. Вспыльчивые все какие-то... Я иногда просто физически эту напряженность ощущаю. Наверное, все – от этой страшенной теснотищи. Комплекс слишком уж мал.

Мысленно Харрис был, казалось, абсолютно вне их беседы.

– Вероятно, так оно и есть, – рассеянно сказал он.

Они прогулялись немного по краю обрыва. Чайки возносились вверх в тугих воздушных потоках; ветер уносил вдаль их пронзительно-грустные крики. Белые и серые облака плыли по чистому, голубому небу – от горизонта к горизонту. Воздух был прозрачен и свеж.

– Пора бы нам и назад, – вскоре заметила Лориана. – Я сегодня в вечерней смене. Будем отсылать пресс-релизы, или еще что-нибудь в этом роде.

Они повернули назад и пошли к приземистому строению наверху. Едва они достигли входа, солнце спряталось за тучей, и громадная серая тень накрыла их.

Войдя внутрь, Лориана мимолетно улыбнулась Харрису и заспешила в отдел "внешних сношений". Харрис побрел к себе низким, гнетуще-сумрачным коридором, слегка попахивающим сыростью и плесенью. Ярко – как всегда, в любое время суток – сияли флюоресцентные трубки; ясный, свежий денек, казалось, существовал лишь за стенами здания, внутри же время стояло на месте.

Вечером Харрис дежурил в обзорной с Картером, наблюдая и фиксируя развитие событий. Тишина стояла всепоглощающая. Крысы сновали взад-вперед по своим крысиным делам под односторонне-прозрачным стеклом, ни сном ни духом не ведая о наблюдателях наверху.

Подсветка контрольного участка начала понемногу угасать, имитируя наступление ночи; наблюдатели приготовили инфракрасное оборудование. Когда свет померк, активность крыс снизилась, многие из них улеглись спать. Харрис и сам то и дело зевал. В тепло натопленной обзорной камере воцарилась полная темнота, светился лишь экран инфравизора, да подсветка шкал термометров и гигрометров.

Харрис вглядывался в экран до боли в глазах. Ему казалось, что он уже улавливает некую упорядоченность в бессмысленности крысиных действий – будто в деятельности грызунов на самом деле наличествовал некоторый смысл либо разумность.

Затем он отметил, что в крысином мирке происходит нечто необычное. Вначале крысы просто без всякой цели сновали туда-сюда, но вскоре Харрису показалось, что животные инстинктивно стремятся к некоей определенной цели. В одном из углов контрольного участка группа из полутора-двух десятков особей выстроилась в круг, мордами внутрь. Харрис подался вперед. Такого у крыс раньше не наблюдалось. Особенно поразило Харриса то, что действовали животные слаженно, в унисон, будто ведомые чем-то...

– Странное что-то здесь происходит, – крикнул он Картеру, наблюдавшему в другом углу обзорной за группой крыс, содержавшихся вне переполненного контрольного участка. – Можешь оторваться там на минутку и взглянуть?

Однако, стоило ему произнести эти слова, круг распался, и деятельность крыс вновь лишилась всякого смысла. Теперь вся она заключалась лишь в беспорядочной беготне.

Обогнув обзорную, Картер подошел к Харрису и взглянул на экран.

– Уже все, – сказал Харрис. – Они здесь выстраивались в круг – точно преследуя некую определенную цель... И действовали они, похоже, сообща.

– Ты, Филипп, наверное, на экран слишком засмотрелся, – предположил Картер. – В инфракрасном свете это все очень уж монотонно выглядит, ну и начинаешь всякие такие штуки видеть... Понимаешь?

– Да я не... – начал было Харрис, но тут же понял, что лучше не спорить. Его разум тщательно анализировал происшествие, и задним числом Харрис был абсолютно уверен: крысы действовали, будто ведомые – ведомые чем-то непонятным...

И тут ему припомнился еще один факт, от коего происшедшее становилось еще более странным. Когда он окликал Картера, несколько крыс взглянули вверх – как раз перед тем, как разбежаться из круга – точно могли увидеть что-либо сквозь два слоя звуконепроницаемого, односторонне-прозрачного стекла. Точно услышали его, Харриса, голос...

Лориана пришла к нему на следующее утро. Харрис писал, сидя за своим столом.

– Филипп, можешь помочь? – с порога спросила она. Харрис отложил ручку – он даже обрадовался поводу отдохнуть.

– Заходи, рассказывай. Что у тебя там стряслось?

– Вот объяснил бы мне кто-нибудь, как разместить девятерых в восьми --">