Грег Бир - Музыка, звучащая в крови

перебил его я. – Медицинский биочип.

– Они наконец получили работающие мебы.

– Что? – Теперь настала моя очередь удивленно поднимать брови.

– Микроскопические логические схемы. Их вводят в кровь, они закрепляются, где приказано, и начинают действовать. С одобрения доктора Майкла Бернарда.

Это уже значило немало – Бернард обладал безупречной, научной репутацией. Помимо того, что его имя связывали с крупнейшими открытиями в генной инженерии, он до своего ухода на отдых по крайней мере раз в году вызывал сенсации работами в области практической нейрохирургии. Фотографии на обложках «Тайм», «Мега» и «Роллинг стоун» уже говорят сами за себя.

– Вообще-то это держится в строгом секрете – акции, прорыв в исследованиях, Бернард и все такое. – Он оглянулся по сторонам и, понизив голос, добавил: – Но ты можешь поступать, как тебе вздумается. У меня с этими паразитами больше никаких дел.

Я присвистнул:

– Этак можно здорово разбогатеть, а?

– Если тебе этого хочется. Но все-таки посиди немного со мной, прежде чем бросаться сломя голову к своему биржевому маклеру.

– Конечно.

К сыру и пирогу он даже не притронулся, однако съел ананас и выпил шоколадное молоко.

– Ну рассказывай.

– В медицинском колледже я готовился к исследовательской работе. Биохимия. Кроме того, меня всегда тянуло к компьютерам, так что последние два года учебы я содержал себя тем…

– Что писал матобеспечение для «Вестингхауза».

– Приятно, когда друзья помнят… Короче, именно так я и связался с «Генетроном» – они тогда только начинали, хотя уже располагали сильной финансовой поддержкой и лабораториями на все случаи жизни. Меня приняли на работу, и я быстро продвинулся. Спустя четыре месяца я уже вел собственную тему, и мне кое-что удалось сделать. – Он беззаботно махнул рукой. – А затем я увлекся побочными исследованиями, которые они сочли преждевременными. Но я упирался, и в конце концов у меня отобрали лабораторию. Передали ее какому-то слизняку. Часть результатов мне удалось спасти и скрыть еще до того, как меня вышибли, но, видимо, я был не очень осторожен… или рассудителен. Так что теперь работа продолжается вне лаборатории.

Я всегда считал Верджила человеком амбициозным, слегка тронутым и не особенно тонким. Его отношения с начальством и вообще с властями никогда не складывались гладко. Наука для Верджила всегда словно недоступная женщина, которая вдруг раскрывает перед человеком свои объятия, когда он еще не готов к зрелому проявлению чувств, заставляя его бояться, что он упустит свой шанс, потеряет представившуюся возможность, наделает глупостей. Видимо, так и случилось.

– Вне лаборатории? Что ты имеешь в виду?

– Эдвард, я хочу, чтобы ты меня обследовал. Мне нужно очень тщательное физиологическое обследование. Может быть, с применением методов диагностики рака. Тогда я смогу объяснить дальше.

– Стандартное обследование за пять тысяч?

– Все, что сможешь. Ультразвук, ядерный магнитный резонанс, термограммы и все остальное.

– Я не уверен, что получу доступ ко всему этому оборудованию. Магнитный резонанс вообще используют в обследованиях всего месяц или два. Черт, более дорогой метод и выбрать-то…

– Тогда только ультразвук. Этого хватит.

– Верджил, я всего лишь акушер, а не прославленный ученый. Гинеколог, излюбленная мишень анекдотов. Вот если ты вдруг начнешь перерождаться в женщину, тогда я смогу тебе помочь.

Он наклонился вперед, едва не ткнувшись локтем в пирог, но в последний момент отклонил руку и опустил локоть буквально в миллиметре от тарелки. Прежний Верджил вляпался бы в самую середину.

– Ты проведи тщательное обследование, и тогда… – Он прищурил глаза и покачал головой. – Пока просто проверь меня.

– Ладно, я запишу тебя на ультразвук. Кто будет платить?

– «Голубой щит». – Он улыбнулся и достал медицинскую кредитную карточку. – Я проник в компьютерное досье «Генетрона» и кое-что там поменял. Так что любые счета за медицинское обслуживание в пределах ста тысяч долларов они оплатят без вопросов и даже ничего не заподозрят.

Верджил настаивал на полной секретности, и я предпринял соответствующие меры. Его бланки, во всяком случае, я

--">