Любомир Николов - Расческа для призрака

грязи. Сестра наконец выпрямилась, и от смог разглядеть лицо пациента. Это был Бертон, пилот флайера.

«Этого нам только не хватало», — подумал Велин.

Именно в Бертона давно и безнадежно была влюблена сестра Санчес. Поэтому выглядела она сейчас похуже пилота. Загорелое лицо приобрело синюшный оттенок, полные губы дрожали, по щекам скатывались потоки слез.

Жестом он отстранил сестру и склонился над Бертоном. Клиническая картина была типичной — бледность лица, прерывистое дыхание, учащенный пульс, испарина, расширенные зрачки. «Чертова паникерка, — мысленно обругал сестру Велин. — Она и не подумала сама что-нибудь предпринять!» Не глядя на нее, он протянул руку.

— Невролин!

Не успел он произнести последний слог, как пневмоампула очутилась в его ладони. «Слава богу, — мелькнуло у него в голове, — Санчес начинает потихоньку приходить в себя!» Тем не менее он бросил взгляд на надпись на ампуле. Засучив рукав на руке Бертона, он поднес пневмоинъектор. С тихим шипением содержимое ампулы перекочевало под кожу пилота.

Отпустив руку пациента, Велин плюхнулся на табуретку. Через минуту невролин начал действовать. Дыхание стало ровным, на лице появился румянец, взгляд приобрел выражение осмысленности. Пилот неуверенно приподнял голову, посмотрел по сторонам и слегка скривил губы в подобие улыбки.

— Значит, и до меня добрался, доктор…

— Это не я, это вы до меня добрались, — шутливо ответил Велин, хотя ему было вовсе не до шуток. Повернувшись к сестре, он коротко приказал:

— Сестра Санчес, включите запись!

За его спиной щелкнула клавиша видеорекордера.

Велин подался вперед, локти его уперлись в колени.

— Извините, Бертон… Я знаю, вы еще очень слабы, но мы обязаны записать все, что вы можете вспомнить. Итак, что с вами стряслось?

Бертон растер лоб.

— Я доставил бригаду дежурных кибертехников к шахте… Кстати, с ними была ваша супруга. Оттуда я улетел с предыдущей сменой. Садился на край площадки — дул сильный ветер. Черт попутал, лучше бы я сел посреди полосы. Смена ушла, а мне почему-то показалось, что во флайере что-то барахлит. Два часа ушли на то, чтобы все проверить, потом я решил уходить. И вот тогда… Тогда я и увидел его!

Велин ободряюще кивнул, но Бертон не нуждался в подстегивании. С трудом приподнимая голову, он заговорил быстро, задыхаясь, словно хотел как можно скорее избавиться от груза воспоминаний.

— Возле самых деревьев. В темноте. Сначала я решил, что вижу куст, но потом заметил, что он шевелится.

— Как он выглядел? — быстро спросил Велин.

Бертон покачал головой.

— Не знаю… Что-то серое… Нет, беловатое. И лохматое. Высотой, должно быть, с метр. Кажется, овальной формы. Ужас! Это нельзя описать, доктор. Нужно самому увидеть это, чтобы понять…

По телу Бертона пробежала дрожь, страх снова вселился в него, но все же он продолжил рассказ.

— Вы знаете, я не из робкого десятка. Никогда не верил в подобные вещи, считал выдумкой. Но теперь вот сам столкнулся. Это ужасно, невыносимо. Оно и сейчас бродит там, за стенами корпуса…

— Достаточно, Бертон, — устало сказал Велин. — Только один вопрос. Вот этот самый ужас… Скажите, как вы почувствовали его? Внезапно или, может, постепенно?

Пилот удивленно заморгал глазами, наморщил лоб.

— Странное дело… Теперь, когда вы меня спросили об этом, я вспомнил. Понимаете, сначала я просто удивился, а потом почувствовал легкое беспокойство… Вы правы, это как будто поднимаешься по лестнице, а ужас поджидает тебя на последней ступеньке. Никогда не допускал, что могу перепугаться до смерти. Не помню даже, как я вернулся на базу.

— Ну, ладно, ладно, — прервал его Велин, ловя себя на мысли, что говорит профессионально бодрым тоном. — Всё понятно. Встать вы можете?

Сестра Санчес метнулась на помощь, но Бертон поднялся на ноги сам. Велин протянул ему пневмоампулу.

— Возьмите на всякий случай. Мне кажется, все будет в порядке. Идите к себе и попытайтесь заснуть. А вы, сестра Санчес, свободны. Я останусь до конца дежурства.

Санчес попыталась возразить, но видно было, что делала она это скорее из приличия, нежели действительно хотела остаться, поэтому Велин не стал ее слушать.

Пользы от нее в таком состоянии все равно не было.

Оставшись один, он еще раз прослушал запись. Ничего нового для себя он в ней не нашел. Всё было как и в предыдущих случаях. За исключением одного обстоятельства — впервые --">