Кир Булычев - Альманах 'Удивительный космос'

стесняйтесь. Они подложили вам под перину горошину, чтобы испытать, настоящий ли вы посол. Вы, наверно, слышали о таком методе?

Ольга поняла, что локатейпанцы не шутят, и, закатав рукав куртки, показала огромные синяки на руке.

- Ура! - закричали локатейпанцы.

- Простите нас!

- Покажите хоть горошину, - попросила Ольга, стараясь сдержать смех.

Жул Ев собственноручно извлек из-под перин горошину. Очень похожую на морского ежа, только чуть побольше размером".

Девиз: "Доверие".

- Ну, вроде все, - сказал Павлыш. - Писала, наверно, Кирочка. Теперь еще один рассказ. И тоща все.

11

Последний рассказ называется так:

"СЛУЧАЙ НА ТРЕТЬЕМ КУРСЕ

Помню, был у нас в космическом училище странный случай. Проходили мы практику на недалекой планетной системе. Все планеты в ней были непригодны для жизни, кроме одной. Да и на ней жизнь, можно сказать, только теплилась. Эволюция зашла в тупик. Было на той планете, раскаленной и сухой, несколько водоемов. Возле каждого околачивалось стадо животных, малоподвижных, полностью неразумных. Да и какой стимул мог у них быть к развитию, если род поддерживался с помощью водоема, - напьется чудище из него, тут же делится на два. Таким образом, стадо было застраховано от несчастных случаев. Но увеличиваться оно также не могло - вокруг водоема росли кустики, пригодные в пищу. Как только появлялась в стаде лишняя глотка, кто-то другой должен был помереть: пищи не хватало бы.

Но это все присказка. Жили эти животные, не знали хлопот, но тут прилетели люди, устроили базу, стали изучать и саму планету, и ее скудных обитателей.

Мы как раз вышли на орбиту вокруг этой планеты, и оттуда, с базы, прилетела одна девушка, - не помню, как ее звали, кажется, Настей. За лекарствами и почтой. С ней обратно на планере мы отправили Витю Умнова, веселого такого парнишку, в соседней группе учился..."

На этом месте Павлыш прервал чтение рассказа. Он понял, что уже в первом номере альманаха ему приходилось иметь дело со случаем плагиата. Бродячий сюжет не может быть настолько бродячим, чтобы его вспомнили и записали сразу два члена команды. Кто был одним из них - автором рассказа, лежащего перед Павлышом, доктор догадывался. Стиль и манера повествования выдавали самого капитана. Значит, первый вариант принадлежал кому-то из штурманов или практикантов, неоднократно слышавшему эту историю на мостике и записавшему ее, применив толику воображения.

Но прежде чем принимать меры, Павлыш решил дочитать рассказ. Любопытно все-таки, как трактуется тот же сюжет другим автором.

"Спустились они на планету неудачно. Планер побили, рацию на кусочки, а до базы километров тридцать.

Ну, пока было прохладно, они шли весело, разговаривали. А потом солнце принялось припекать, и Вите это совсем не понравилось. А воды нет, и хода до базы еще часов пять-шесть.

Бредут они с Настей, проваливаются в песок, тащат мешки с почтой и лекарствами, и Витю мучает мысль: где бы напиться?

Вдруг видят - водоемчик. У него животные. Витя к нему бросается, а Настя его останавливает: "Нельзя. Это не вода, а физиологический раствор. Неизвестно, что с тобой случится, когда напьешься. Все может быть. Если животные раздваиваются, когда пьют, не исключено, что ты сам раздвоишься. Или даже превратишься в такого же монстра".

Один водоем Витя пропустил, послушался. А тут второй на горизонте. Со вторым было труднее. Настя Витю буквально оттаскивала за руки. А как дошли до третьего, Витя не выдержал, оттолкнул девушку - и к луже. И напился. И представляете, что случилось? Не успел он от водоема отойти, губы отереть, как с ним происходит удивительная история: на глазах Насти он начинает раздваиваться. Посередине тела проходит линия раздела, растет он в ширину, соответственно уменьшаясь в росте, плачет, мучается... Вот у него уже две головы и четыре руки. Некоторое время он корчился - уже не Витя, а сиамские близнецы. Потом трах - и стоят перед Настей два Вити.

- Я же предупреждала, - Настя ему говорит.

Так и пошли дальше. Впереди Настя, а за ней два Вити, ростом вдвое меньше прежнего, в половинках скафандра и всего, что под скафандром было. Жуткое зрелище!

Так и дошли до базы. Там и смех был, и горе. Мы еле Викторов вызволили: их врач отпускать не хотел, писал научную работу, давление измерял, анализы брал.

А самые неприятности начались, когда мы на Землю вернулись, а у нас на борту на одного человека больше. Никто нам не верил. Пришлось Виктора из училища --">