Сергей Петрович Трусов - Карнавал (сборник)

и они дергались, словно марионетки в кукольном театре. За каждым кустом прятался кто-то невидимый и смотрел оттуда, наслаждаясь эффектом. Борису стало холодно.

— А никого здесь и нет, — раздался над ухом легкий смешок.

— Кто?.. Кто это говорит? — Борис завертел головой, вглядываясь в мутный полог дождя.

— А никто. Ты сам. Сам с собой и говоришь.

Борис буквально врос в землю. Он понял, откуда исходит голос изнутри.

— Ты кто? — прошептал губами Борис.

— Мы — это ты, то есть мы стали тобой и теперь составляем одно целое. Ты не пугайся, ты первый и можешь этим гордиться. Тебе повезло.

Голос показался знакомым. Борис покопался в памяти… и вспомнил! Голос принадлежал соседу по лестничной площадке. Такой же вкрадчивый, мягкий, с успокаивающей интонацией. Можно было зримо представить, как внутри сидит этот сосед и с удовольствием потирает крохотные ладошки. Воплощение тихой радости.

— Ну, конечно, — хихикнули в ответ. — Так и есть. У нас нет своего голоса, и мы выбрали первый попавшийся из твоей памяти. Ты думай, думай. Вот когда ты думал про деревья и людей, было хорошо.

— Но позвольте, — возмутился Борис и осекся. Оказывается, его слышат даже тогда, когда он не говорит, а только думает.

"Послушайте, — мысленно произнес Борис. — Я ничего не понимаю. Кто вы? И почему я должен думать? Что значит "было хорошо"? Кому хорошо?"

— Ты, конечно, не обязан думать, но ведь ты иначе не сможешь. Ты так устроен, что будешь думать всегда, и это прекрасно — мы нужны друг другу.

— Не понимаю, зачем вы мне нужны? И объясните, наконец, откуда вы взялись?

— Издалека, издалека, издалека… — тоненько пропел целый хор, и теперь Борис различил в нем множество голосов своих друзей и знакомых.

— …Мы долго летели в пустоте, где не было ни одной мысли. Мы устали. Нам нужны чужие мысли, эмоции, впечатления. Для нас это жизнь. Сами мы ничто — пустота, в которой летели. И вот мы нашли тебя…

— Но ведь вы говорите со мной, значит, вы мыслите. — Борис удивился своему спокойствию. Как-никак, а произошла долгожданная встреча с иным разумом. Сколько было споров по этому поводу! И в журналах, и по телевидению, и в курилке у них на работе. И вот — подумать только! — он первый из людей…

— Мы обретаем сознание, лишь встретив его. Мы — это ты. Мы превратились в тебя и теперь неразлучны.

— Так, хорошо. — Борис убрал со лба мокрые волосы, равнодушно отметив, что дождь еще не кончился. — А зачем все-таки вы мне нужны?

— Каждое сознание в чем-то нуждается. У тебя тоже есть потребности, которые мы могли бы удовлетворить. У нас еще мало опыта, но если ты будешь думать, мы поймем тебя и исполним любое желание.

Борис усмехнулся. Вот она — древняя мечта человека. Волшебная палочка, золотая рыбка, добрый джинн из бутылки. Загадай желание — исполню!

— И что же я должен думать?

— Ты уже думаешь. Думай что хочешь, мы всему рады, но больше всего любим сильные эмоции и яркие образы.

— Вы что, едите их, что ли?

— Можешь сказать и так, хотя это не связано с приемом пищи в твоем понимании.

— Ну, а если я захочу, например, оказаться сейчас дома, у теплой печки?

* * *

Борис сидел у огня и протягивал к нему руки. От одежды валил пар, и он с удовольствием ощущал, как клеточка за клеточкой отогревается его тело.

— Снимай, снимай скорее! — суетилась мать, доставая сухое белье.

— Что, пострел, набегался? — одобрительно прошамкал дед, щуря подслеповатые глаза.

— Набегался, дедунь…

— Да хватит вам его разговорами донимать. Не видите разве, мужик с добычей пришел. — Отец указал на корзину с грибами. — Замерз, поди. Давай-ка все к столу.

Борис переоделся во все сухое и, хрустнув замлевшими суставами, сел за стол.

— Ну-ну, — заерзал дед. — Рассказывай, где был, что видел?

— Да не торопи ты его, пусть поест.

— Был я в Зеленой Балке, — начал Борис, обжигаясь о горячую картошку, которую доставал из чугунка. — Собрал, значит, грибов, а тут дождь. Ну, думаю, влип, надо скорей на дорогу выбираться.

— Так, так, — закивал дед, повернувшись немного вбок, чтобы лучше слышать.

— Иду себе, иду. Дождь льет, я весь мокрый, и вдруг… Постойте! Борис застыл с картошиной в руке. — Я же сейчас там… Я же там должен быть!

* * *

Хлестал дождь. Лил и лил, и уже не верилось, что он вообще когда-нибудь кончится. Весь продрогший, Борис стоял в лесу и тупо смотрел прямо --">