Борис Захарович Фрадкин - Магнитная опасность

такое выражение, будто вместо мужа в квартиру вполз гигантский осьминог.

- Ви-тень-ка-а-а!!! - простонала она, - да как же у тебя язык повернулся произнести такую гадость? Сколько лет с тобой прожили и ничего подобного я от тебя не слышала. Да как же ты мог, как ты посмел? И ты же всегда хвалил мою жареную треску. Ах, Витя, Витя...

И она, закрыв лицо клеенчатым фартуком, залилась слезами.

Виктор Парамонович, потрясенный до самых пяток, остался стоять каменным идолом. Он тщетно пытался осмыслить случившееся, но в голове его образовалась сплошная пустота.

Объяснение с женой было сумбурным, но, слава богу, закончилось примирением.

На другой день, плохо выспавшийся после минувших передряг, Виктор Парамонович понес на подпись начальнику отдела составленные им сводки по отгрузке готовой продукции завода.

Почтительно наблюдая, как начальник, не читая, подписывает бумагу за бумагой, Виктор Парамонович не удержался, чтобы мысленно не злопыхнуть: "Что ни подсунь, все подмахнет. А вникать - усилий жалко. Как же, перетрудиться можно!"

- Вы в этом уверены?

Начальник откинулся в кресле и холодно, не без удивления, блеснул стеклышками своих огромных очков на самого покладистого сотрудника отдела.

- В-в-в че-чем, извините, именно? - заранее холодея, прозаикался Виктор Парамонович.

- Да вот насчет того, что я усилия экономлю и перетрудиться боюсь? Что ни дай, все подмахну? Так, значит?

Пол покачнулся под ногами Виктора Парамоновича. Ах, если бы он мог провалиться сквозь землю, раствориться, исчезнуть в пространстве! Столько лет безупречной службы... Не только на собраниях, он и на перекурах не позволял себе вольных суждений о начальстве. А тут... Да еще прямо в глаза!

Человек достаточно начитанный, имеющий к тому же среднее техническое образование, Виктор Парамонович начал догадываться, какая напасть свалилась на его голову: окружающие каким-то образом стали слышать, о чем он думает. Конечно, в юности ему доводилось читать научнофантастические произведения, в которых некто находил способ подслушивать мысли окружающих. О, это было весьма забавно и заманчиво! Но вот когда слушают твои собственные мысли... это уже трагедия.

Следовало что-то немедленно предпринять. Первое, что пришло ему на ум, - обратиться к невропатологу. Бог знает, может, медики ему предложат несложную операцию на мозгу. Как это ни ужасно, но он готов решиться и на операцию.

Попасть к невропатологу оказалось не так-то просто. Пришлось выстоять приличную очередь. И пока Виктор Парамонович стоял в очереди, раздражение его вызвало критический образ мыслей. Досталось всем - и администрации поликлиники, и невропатологу, который часами возится с каждым пациентом, хотя каждому здравомыслящему человеку видно, что прут к невропатологу в основном здоровые люди.

- Это вы злословили в коридоре? - спросил врач, усаживая Виктора Парамоновича на стул. - Так вы утверждаете, что ко мне прут вполне здоровые люди?

Выразительно взглянув на Виктора Парамоновича, невропатолог так огрел его молоточком по колену, что у того в глазах потемнело.

А помочь в беде, к мрачному удовлетворению Виктора Парамоновича, невропатолог оказался совершенно бессилен.

Недуг, между тем, прогрессировал.

В обеденный перерыв, в столовой, Виктор Парамонович, принявшись за жареную баранину, взгрустнул по рюмочке водки, которая оказалась бы так кстати. Вспомнил, что в его холодильнике стоит едва початая бутылочка "Столичной". И мысленно вробразил ее здесь, на столе перед собой.

И поперхнулся, услышав, как дружно ахнули обедавшие за одним столом с ним бухгалтер Носкова, статистик Феня и старший технолог Боков.

Носкова, худая, рослая и плоская женщина, являлась председателем общества трезвости. Она отложила вилку в сторону, молча поднялась на ноги.

- Сейчас же передайте мне бутылку, - сухо произнесла она.

Но как можно было передать ей то, что существовало только в воображении Виктора Парамоновича? Да, это было положеньице... Притих весь зал. Вокруг столика, за которым сидел Виктор Парамонович, собралась толпа любопытствующих.

А потом было обсуждение на профсоюзном собрании, выговор от начальства, сочувствие сотрудников, охи жены...

В тот же день, возвращаясь с завода широким проспектом, Виктор Парамонович невольно залюбовался стройненькой блондинкой, обогнавшей его. Игривое воображение Виктора Парамоновича, плененное формами девушки, освободило ее от одежды под --">