Юлия Леонидовна Латынина - Проповедник

самим продавать оружие! Если бы мы продавали оружие хотя бы Президенту, то «Харперс» просто нечего было бы делать в этой стране!

Я поднялся и ушел в свой кабинет. Под его дверью уже лежали привезенные с Земли газеты недельной давности. Я разложил их на столе и стал смотреть с конца. Последняя газета была от семнадцатого числа. Арбитражный суд вынес свое решение четырнадцатого числа, и на роль новости его решение уже не годилось. Новостью был Арнольд ван Роширен. Журналисты взяли у него интервью, в котором он объяснил, что отправляется на Новую Андромеду, чтобы предотвратить гражданскую войну. «Это очень просто, — сказал проповедник. — Я хочу, чтобы Президент и полковник встретились друг с другом. Глядя друг другу в глаза, они осознают взаимные грехи и попросят друг у друга прощения. Господь принесет народу мир».

Где-то внизу слабо ухнуло, мигнул свет, и на корпусе служебного компьютера загорелась красная лампочка в знак того, что энергия идет не из сети, а из блока бесперебойного питания. Видимо, кто-то — Президент или полковник — согрешил еще раз.

Через три часа Антонио заглянул ко мне.

— Пошли, — сказал он, — я хочу напиться, а здесь нам вечно будут мешать.

Мы проверили пистолеты и пошли.

У стеклянных вращающихся дверей нас поджидали репортеры.

— Мистер Денисон, — сказал один из них, — ваши комментарии по поводу решения арбитражного суда.

Я высказал свои комментарии коротко и энергично.

— Ой, — сказал молоденький репортер, покраснев до ушей, — по транссвязи это не пропустят.

Я высказал ему мое сожаление — в тех же выражениях.

— Мистер Серрини, — спросил другой, — что вам известно об Арнольде ван Роширене? Это правда, что он нанят непосредственно вашим отделом? Вы рассчитываете, что его связи с оголтелыми правыми кругами могут образумить местную военщину?

Антонио сказал:

— Мой отдел занимается обеспечением безопасности служащих компании. Мой отдел не занимается Господом Богом. Я ничего не знаю о ван Роширене. Два года назад я где-то видел запись его проповеди. Он проповедовал слово Божие и любовь между людьми.

— Мне нужны новости, а не пропаганда, — возразил репортер.

— Что значит «пропаганда»? — справился Антонио Серрини.

— Отрицательная информация — это новости, положительная информация это пропаганда, — пояснил репортер.

— А ну катись отсюда! — сказал Антонио.

— А вам известно, — спросил с надеждой репортер, — скажем, чтобы он преследовал домогательствами своих прихожанок или присваивал пожертвования?

— Ничего такого я не слышал, — сказал Антонио.

На следующее утро по пути на работу я заехал в гостиницу, где остановился ван Роширен.

Гостиница стояла на малой базарной площади. Первый этаж был сделан из камня, остальные два — из дерева. Крыша, по местному обычаю, была сложена из деревянных плашек, крашенных под черепицу. По ту сторону площади стоял местный храм со статуей бога-привратника. Боевики Президента отбили богу голову и приставили сверху гипсовую голову Президента, Начиналась весенняя засуха, и все — гостиница, храм и пустая базарная площадь — было покрыто густым слоем пыли. Бог с головой Президента грустно глядел на запустение.

Я поднялся на третий этаж, перевернул табличку «Просьба не беспокоить», исполненную на асаисском и на английском. По-английски табличка была написана с одной ошибкой. По-асаисски ошибок было две. Я постучался. Мне никто не ответил, хотя в номере что-то бубнило. Я повернул ручку и вошел.

Ван Роширен стоял на коленях и говорил вполголоса. Собеседник его в древнеримских плавках висел перед ним на кресте в двух метрах от пола. Судя по безмятежному выражению на лице собеседника, я бы не сказал, что он слышит ван Роширена.

Я прошел в соседнюю комнату. По местным стандартам это был очень шикарный номер. С потолка, несколько напоминая соплю, свешивалась лампочка без абажура. В углу стояла кровать, круглый столик, два стула и тумбочка. Ящиков в тумбочке не было — они вывалились от старости, как зубы изо рта. За выцветшими занавесками красовалось пуленепробиваемое стекло с двумя аккуратными дырками посередине.

Усевшись на тумбочку, я стал ждать, пока ван Роширен закончит свое интервью с богом. Наконец он появился и, улыбаясь, сел к низенькому столику.

— Я правильно вчера понял, что вы явились, чтобы предотвратить гражданскую войну? — спросил я.

— Да, — сказал --">