Роберт Энсон Хайнлайн , Эрик Фрэнк Рассел , Айзек Азимов , Урсула Крёбер Ле Гуин , Артур Порджес , Мишель Демют , Джордано Питт , Джеймс Теодор Поллард , Лестер Дель Рей - Крылья ночи

абсолютный предел для обладающих массой тел, а следовательно, и для наших космических кораблей. Потому фантасты и создали воображаемое «гиперпространство», где скорость беспредельна и возможны межзвездные перелеты. Удивительно, но и в научных кругах не исключается возможность существования такой вселенной, наполненной частицами «тахионами» (от греческого слова «скорость»).

То, что мы еще не освоили Солнечную систему, — не причина для отказа от этой темы, казалось бы, далекой от жизни. Вообще космические исследования имели и имеют много противников, считающих, что сначала нужно хорошенько устроиться на Земле. Противники были у полета на Луну, они появятся и у грядущей экспедиции на Марс. О том, что такие проекты будут не только приводить в восторг, но и вызывать негативную реакцию, написал еще в 1939 г. А.Азимов в рассказе «Тенденции».

Мысль художника не может не забегать далеко вперед. Человечество выживет, если станет смело глядеть в будущее, а не цепляться за прошлое. Дальние полеты придется совершать, и быть может, даже раньше, чем мы предполагаем. Технологическое развитие нашей цивилизации ускоряется необычайно. Только прежде надо решить экологические, политические, национальные проблемы… И человечество буквально ринется к звездам! А может быть, именно земные проблемы будут способствовать этому?

М.Демют в повести «Оседлавшие свет» предлагает другой вариант длительного полета. Тут нет экстремальности, идущей изнутри человеческого коллектива-экипажа. Опасность возникает там, где она часто возникает и на Земле: подводит техника. Интересен образ Исходного Комплекса — собрата в семье модификаций инопланетного разума (Океан Солярис Ст. Лема, Черное Облако Ф.Хойла, сверхразум из рассказа Ф.Брауна «Арена» и т. д.). У Демюта этот разум оказывается неожиданно уязвимым и погибает от импульса ненависти ребенка. Явная натяжка, из которой нашим молодым писателям следует извлечь урок: не знал Демют, как распорядиться своим столь экзотическим персонажем, и убил его. Прием в литературе известный: когда автор не знает, что делать с героем, он его убивает. В повести Исходный Комплекс сыграл роль «бога из машины», устранившего неполадку в двигателе космического корабля. Такого рода произведения бывают часто более полезны, чем те, в которых все отточено, высчитано, все, кажется, стоит на своем месте. Читатель, особенно склонный к художественному мышлению, может доопределить ситуацию.

Космос… Что ожидает человека в его глубинах? Великие испытания, необычайная экзотика (как в рассказе А.Порджеса «Погоня»), тяжелый труд и нелегкие победы над собой, над временем, над пространством? Все это будет. Будут и встречи с такими явлениями, о которых мы сегодня не можем даже предполагать. От этого и отталкивается научная фантастика.

Р.Брэдбери в «Уснувшем в Армагеддоне» материализует сразу несколько метафор. Одна из них гласит (воспользуемся известным высказыванием К.Маркса): «традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых». Да, высадившись на неведомой планете, космонавты никогда не будут знать, с чем столкнутся. А что, если планета с умершей цивилизацией может быть населена не только смертоносными бактериями, но и призраками, тенями ушедшей культуры? Брэдбери впечатляюще рисует призраки милитаризма, поселяющиеся в мозгу спящего человека и убивающие его.

В повести «Лед и пламя» Брэдбери мы видим модель мира, в котором время течет ускоренно. За восемь дней люди успевают прожить целую жизнь. Картины стремительного развития и умирания человека детализированы и описаны очень достоверно. Ведь и наши 80–90 лет для неких разумных существ могут быть теми же восемью днями! Ибо нет пока большей загадки, чем загадка времени. Что есть время? Локально оно или всеобще? При каких условиях оно может ускорять свой бег, при каких замедлять? Растягиваться? Фантасты своими художественными моделями, в которых нет математических выкладок, но есть образы, помогают ученым в разгадке тайны.

Одно из следствий теории относительности демонстрирует нам Урсула Ле Гуин в рассказе «Ожерелье». Одна ночь равняется девяти годам. Ночь поиска драгоценности. Ночь, которой оказывается достаточно для полета со скоростью света на далекую планету, а за это время на родной планете Семли проходит девять лет. Печальная и странная история о принцессе, напоминающая старые сказки. Сама героиня не постарела, а когда --">