Филип Киндред Дик , Чэд Оливер , Брайан Уилсон Олдисс , Ноэль Роже - Неземные соседи

подкрашиваете или выбрали понравившийся вам наследственный тип?

— Это нечестно, доктор Стюарт. Я не хотел…

— Что вы не хотели?

— Я не имел в виду, что свобода воли имеет отношение ко всему. Я думал о выборе, который мы делаем в повседневной жизни. Вы знаете…

Монт Стюарт вздохнул, отыскал в ящике письменного стола свою трубку и зажал ее зубами. Его надежды, что студенты будут учиться думать, были давно лелеемой иллюзией. С Холлоуэем можно было начинать прямо с нуля.

— Я вижу, Холлоуэй, что на вас рубашка с галстуком, широкие брюки и пара башмаков. Почему вы сегодня не надели набедренную повязку и мокасины?

— Но, сэр, в конце концов…

— Ваше присутствие на моей лекции говорит мне, что вы студент Университета Колорадо. Если бы вы родились аборигеном Австралии, вы бы вместо этого изучали тайны чуринги — не правда ли?

— Вполне возможно, но точно так же…

— Вы уже ужинали, Холлоуэй?

— Нет, сэр.

— Вы не считаете, что могли бы сегодня выбрать себе на ужин квашеное кобылье молоко с кровью?

— Нет, не думаю. Но мог бы — не правда ли?

— Но как же вы смогли бы сделать это так далеко от Казахстана? Вы когда-нибудь задумывались над тем, что вера в свободу воли — в первую очередь вопрос культуры, в которой вы случайным образом выросли? Вам когда-нибудь приходило в голову, что вы считаете невозможным понятия, не входящие в круг понятий вашей культуры, и что ваша теперешняя вера в это ни в коей мере не зависит от вашей свободной воли? Вам когда-нибудь приходило в голову, что всякий сделанный вами выбор — неизбежный продукт мозга, который вы наследовали, и продукт всего того, что случилось с этим мозгом за время, в течение которого вы живете в созданной не вами культуре?

Холлоуэй казался растерянным.

Монт Стюарт встал. Он был невысоким, но жилистым мужчиной. Холлоуэй тоже встал.

— Мистер Холлоуэй, вам понятно, что дистанция между нами обусловлена культурой — что мы, будь мы представителями другой культуры, стояли бы или ближе друг к другу, или, наоборот, дальше? Приходите ко мне через четырнадцать дней, и мы поговорим об этом подробнее.

Холлоуэй попятился к двери.

— Большое спасибо, сэр!

— Не за что.

Дверь за Холлоуэем закрылась, и Монт Стюарт улыбнулся. Несмотря на устрашающую бороду, его улыбка казалась юношеской. Он развлекался. Конечно, каждый полуобразованный дурак мог спорить о свободе воли, но Холлоуэя назвать таким нельзя — даже если он только что казался таким. Во всяком случае, из парня можно кое-что сделать, если отучить необдуманно болтать и заставить думать. Монт уже не раз наблюдал за превращением всему удивляющегося студента первого семестра в уверенного в себе ученого, умеющего правильно ставить вопросы.

Монт любил свои занятия и свою репутацию ужасного чудовища. Открытие студента с настоящими способностями являлось для него такой наградой, выше которой он ставил только сенсации о разгадке культурных процессов или проблемы генетики народов. Монт любил свою работу и был непревзойденным профессионалом в своей области.

Он поднялся к проектору. Монт был удивительно опрятный мужчина, несмотря на некоторую небрежность в одежде. Короткие черные волосы, аккуратно причесанные, компенсировали несколько взлохмаченный вид выпирающей вперед широкой бороды. Ясные серые глаза смотрели светло и весело, и хотя он выглядел как раз на столько лет, сколько ему и было — без года сорок, — в нем задержалось что-то юношеское.

Он включил проектор, чтобы проверить материал к завтрашней утренней лекции студентам первого семестра. В воздухе без всякого экрана возникло трехмерное изображение фигуры — старый мистер Неандерталец с надбровными утолщениями и плоским затылком. Монт выключил проектор, снова отправив хомо неандерталенсис в третий межледниковый период.

Желудок дал знать, что пора отправляться домой. Он закрыл свой прокуренный рабочий кабинет и на лифте поднялся на крышу здания антропологического факультета. Это было не самое большое здание в университетском городке, но уважение к антропологии к 1941 году возросло настолько, что ее уже не могли, как раньше, разместить в импровизированном сарае. Прохладный воздух Колорадо освежал; забравшись в вертолет и поднимаясь в воздух, Монт чувствовал себя превосходно.

Он летел на средней скорости, не спеша, наслаждаясь видом покрытых снегом гор и прозрачным --">