Владимир Муровайко - Тест

выступают с концертами на профессиональней сцене.

А он так и остался любителем. Уж сорок скоро стукнет… Хватит того, что считается неплохим инженером. Может, и продолжал бы заниматься музыкой — не за деньги, просто так, для души, если бы не Борисов. Через год после его прихода половина «бесперспективных» разбежалась. Кто сам ушел, кого «ушли». Теперь вот его очередь.

Сегодняшний вечер перевернул все вверх дном. Виновата находка. Постой! Да ведь именно на следующий день после обидного монолога Борисова он и поехал в лес. Жгла обида. Если бы тот втихаря отругал, черт с ним. А то на людях, показательно. Сел на первую попавшуюся электричку, полную грибников, и уехал. Еще когда сходил в бору, на него оглядывались: тип, дескать, в лес и без лукошка в такую пору…

Сколько же пропущено репетиций? Три? Четыре? Валерий быстро одевался, поглядывая на часы — через сорок минут начнется генеральная перед отчетным концертом. Как быть с инструментом? Даже футляра не купил. Не нести же в мешке? Ладно, до завтра обойдется. Сунув скрипку под плащ, опрометью выбежал из дома.

Увидя его, Борисов вытаращил глаза:

— Ты? — спросил с явной досадой.

— Болел,— соврал, входя в зал.— Я дома даже на койке репетировал.

— Ну смотри мне! Первый сбой и…

— Ладно,— пообещал Валерий.— Не получится сегодня, сам уйду. Без вашего, Игорь Моисеевич, предупреждения.

— Будешь вести первую скрипку,— злорадно усмехаясь, Борисов указал на место в оркестре.— Иннокентий сегодня не придет, приболел.

Валерий никогда еще не был первой. Не доверяли.

Страха перед предстоящим испытанием не чувствовал. Наоборот, какая-то злая уверенность вселилась в него. Придвинул, чтобы лучше было видно, ноты, нежно посмотрел на скрипку: ну, выручай, милая!

И она заиграла! С первых аккордов мелодия — чистая, светлая — словно вырвалась на простор из темницы и устремилась в поднебесье. Насыщенная, вдохновенная, она лилась, то замирая на мгновение, то вновь возвышаясь над миром.

Оркестр замер. Застыл, остолбенел Борисов, так и оставшись стоять за дирижерским пультом с поднятыми кверху руками. Не слыша поддержки оркестра, Валерий опустил смычок.

— Это ты?! — наконец произнес руководитель.— Ты?!

— Я,— скромно подтвердил Валерий.— А что? Ошибся где- то? В чем-то сфальшивил? — спросил с издевкой.

Борисов порывисто шагнул к нему:

— Ну-ка, дай инструмент,— едва не вырвал скрипку из рук. Молча повертел ее в руках.— Где взял?

— Нашел.

— Я серьезно спрашиваю, где купил?

— В лесу.

— Брось шуточки.

— Не все ли вам равно, Игорь Моисеевич.

— Гм! — тот все продолжал рассматривать скрипку.— Впервые такую вижу. Какая-то она… не такая.

Он взял смычок, приосанился. Провел по струнам. Скрипка издала сухое дребезжание, отдаленно напоминающее только что слышанную мелодию. Попробовал еще раз — вновь режуще-скрежещущие звуки.

— Да она не настроена! Как на такой можно играть? —нижняя челюсть Борисова отвисла.

— Не настроена? — переспросил Валерий.— Дайте-ка ее мне! Что исполнить?

— Ну хотя бы… Хотя бы… «Полет шмеля» Римского-Корсакова.

Валерий коснулся струн, словно вспоминая нужную мелодию.

И дивное дело — вдруг пол уплыл из-под ног, все отдалилось на неопределенное расстояние. Чувствовал, что эти люди, зал, Борисов здесь рядом и одновременно далеко, не дотянуться. Мелодия завладела им полностью, без остатка. Перед глазами возникли строки сказки Пушкина. Они приблизились, потом начали расходиться, расплываться в стороны, приоткрывая невидимую волшебную дверь в сказку о царе Салтане. Казалось, скрипка сама играла знаменитый полет к острову Буяну превратившегося в шмеля царевича. В написанное композитором врывались не воспроизводимые никем доселе мелизмы. Удивительные форшлаги следовали одни за другим. Мордент сменялся группето, группето — трелью. Орнаментовка сама, помимо его воли ложилась на известную, доступную только настоящим виртуозам музыку. Пальцы неистово жили на грифе, превратившись, казалось, в самостоятельные, неподвластные разуму маленькие существа.

Скрипка смолкла. Обессиленный Валерий медленно опустил смычок. Наступившая тишина держалась всего миг, взорвавшись вдруг аплодисментами. Рукоплескал оркестр, многочисленные посетители дворца культуры, которые успели набиться в зал, и даже сам растерянный донельзя Борисов.

II

Судьба Валерия была решена. Первый последовавший --">