Юрий Михайлович Медведев - Раба до скончания времен

Наклонился к брату, скорчившемуся на раскладушке: так и есть, вылакал. Часам к десяти он пришел в себя и, еще не вставая с постели, взмолился: - Ник, подыхаю! Сердце жжет! Принеси опохмелиться! Любой бормотухи. Его бил колотун: руки-ноги ходили ходуном, голова дергалась. После двух стопок портвейна брат малость успокоился, постоял под душем. Мы отправились в зоопарк. Возле озера, где плавала стайка лебедей, он вдруг смертельно побледнел, грохнулся на скамейку, схватился руками за правый бок. - Андрюша, Андрюша! - заметался я. - Что с тобой? - Печ-чень при-хва-тило... - простонал он. - Р-раз-до-будь аллохо-лу! Тут я понял: дело нешутейное - и на следующее утро повел его в больницу на Пироговку, где работала медсестра Таня, моя зазноба. Анализы были готовы через два дня. Просмотрев их, врач сказал мне и Татьяне (брат тем временем дремал на траве в больничном садике): - Вот что, голубки. У него цирроз печени. В последней стадии. Ежели не завяжет со спиртным, больше трех месяцев не протянет. - А если "торпеду" вшить? - спросил я. - Дважды уже вшивали. В Хабаровске. И оба раза он срывался. - Откуда известно? - Он сам рассказал. Алкоголики от врачей секретов не держат. - Что же делать, если никакие увещевания не помогают? - вопросил я. - Вот и вчерашним вечером он клялся: мол, в рот больше спиртного не возьмет, а ночью, когда я спал, купил две бутылки мадеры у таксиста и вылакал. Он убивает сам себя. - Могу выписать направление в ЛТП. - Благодарю покорно, доктор. В лечебно-трудовом профилактории я проработал полтора месяца. Преддипломная практика. Правовые аспекты объегоривания пьянчужек хищными родственниками, жаждущими заполучить квартиру или дачу. Нет ничего ублюдочнее этих ЛТП. Сплошной мат, рыгаловка, драки, самогон и прочее. - Василий Осипович, полечите, пожалуйста, - заканючила Таня. - Неужели по всей Москве некому его спасти? - Насчет Москвы - дело дохлое. А вот в Японии нащупали одну методику, но что-то уж больно несуразное. Чертовщиной попахивает. Даже не стоит забивать ваши светлые головушки такой дребеденью. Все равно не поверите. Из танечкиных глаз закапали крупные слезы. Я-то знал, что она любительница всплакнуть, даже беспричинно, но врач почему-то переполошился, стал упрекать себя за глупую прямоту и бесцеремонность и наконец сказал: - Ради вас, Танечка, я готов нарушить даже клятву Гиппократа. Только перестаньте плакать. Попробуйте разыскать Гернета. Классный нарколог. Полгода стажировался в Токио. Наконец он показался на высоком крыльце помпезного здания с толстенными колоннами и начал ослаблять модный галстук, глядя на розоватые облака в истомленном жарою небе. Тут я вышел из-за колонны и сказал: - Доктор Гернет, извините меня, Бога ради. Вы должны спасти моего брата. Он тряхнул темно-каштановыми кудрями, скорчил болезненную гримасу: - Во-первых, я никому ничего не должен. Во-вторых, почему и от чего нужно спасать именно вашего брата? - Потому что он тоже мастер по велоспорту. Только вы бывший чемпион Москвы, а он - Хабаровска. А теперь он пьет по-черному. - Кто вы такой? Откуда подробности обо мне? - Он сошел с крыльца, приблизился и впился в меня огромными, вздрагивающими, как ртуть, глазами. Что-то львиное было в его облике: кольца спутанных волос, пышные усы, короткий нос, раздвоенный подбородок. Женщины от таких зверей без ума. - Вы что, оглохли, молодой человек? Вас спрашивают: откуда подробности обо мне? И как вы меня нашли? Кто вас рекомендует? Он переложил портфель из крокодиловой кожи в левую руку, видимо, собираясь уходить. И я решил рискнуть: рассказал ему честно все от начала до конца, даже диплом свой показал, вместе с удостоверением МУРа. Минуту он колебался, принимая решение. Чтобы перетянуть чашу весов на свою сторону, я сказал: - Доктор, заплачу, сколько бы это ни стоило. Дачу продам родительскую, только спасите брата. Он рубанул рукой воздух и прогудел: - Не валяйте дурака, юноша, и не торгуйте имуществом предков. Просмотрел анализы, пожевал губами, подергал носом. - Дело почти безнадежное. Почти. - И вдруг переменил тему: - Значит, в сыщики подались, да? И ведь, глядишь, карьеру сделаете, с таким-то нюхом. Выведать всю мою подноготную, надо ж так суметь... Кстати, вы небось не ужинали? Давайте заедемте в Дом художника, тут недалеко, на Гоголевском. Там подают при свечах, и еда приличная. Угощаю я. А потом, не исключено, подвезу вас домой, я без машины - ни шагу. Непредсказуемый человек! В колеблющемся свете свечей он казался еще --">