Александру Громов , Тадеуш Малиновский - Тайна утренней зари

Интересно, что она теперь станет делать?

— Ты хочешь увидеть все сразу? — насмешливо спросил Павел и уже деловитым тоном добавил: — Так, пожалуй, я и на работу не поспею. Давай лучше сядем в наш электромобиль, и ты посмотришь город на ходу.

— А кто поведет машину, — удивленно спросил Вова, когда Павел сел рядом с ним на заднее сиденье.

— Как, кто? — в свою очередь удивился Павел.

Вова хотел было повторить свой вопрос, но тут электромобиль тронулся с места и, подчиняясь воле невидимого водителя, помчался по улице.

В окна электромобиля видны были высокие дома с прозрачными стенами, зеленые скверы. Остались позади двухэтажные электробусы, везущие каждый по сотне пассажиров. В этот утренний час многолюдно было и на тротуарах. Вот только что вышел из дому коренастый человечек в темных очках, шагнул — и он уже на первой ленте тротуара, которая движется со скоростью пять километров в час. Толстячок торопится, перешагивает на вторую ленту, потом на третью, и уже мчится, словно рекордсмен-бегун, двадцать километров в час. Не всем его спутникам, однако, и такая скорость кажется достаточной. Двое мальчишек со школьными сумками еще и бегом припустили…

Но Вова не замечает всего этого. Его глаза устремлены на приборы управления электромобилем. Баранка вертится то в одну, то в другую сторона, словно невидимые руки искусного шофера лежат на ней. Внезапно Вова бросает на Павла тревожный взгляд, — на перекрестке зажегся красный свет. Напрасная тревога! Электромобиль послушно останавливается и ждет, пока загорится зеленый сигнал.

— Уф! — с облегчением переводит дух Вова, но тотчас замечает новую опасность. Впереди образовалась пробка из множества машин, ни свернуть, ни объехать. Вова невольно зажмуривает глаза, а Павел, поняв переживания своего племянника, молча толкает его плечом и кивает на спидометр. Стрелка спидометра стремительно откатывается к цифре «15» и держится на ней до тех пор, пока передние машины не набирают скорость.

В голове у Вовы скопилось изрядное количество различных «почему?», «отчего?», «каким образом?». Он уже готов был обрушить на Павла весь этот поток вопросов, но… электромобиль остановился, и Павел распахнул дверцу.

— Вот мы и дома! — весело сказал он. — Отдыхай, а я пока займусь своими делами. К завтрашнему дню мне надо подготовить кое-какие расчеты.

— А что у тебя завтра, экзамен?

— Как ты сказал? — Павел вопросительно поднял брови. — Экзамен? Пожалуй, ты прав, своего рода экзамен на зрелость! И мне необходимо выдержать его отлично, только отлично!

3

Весеннее солнце беспрепятственно проникало в комнату сквозь прозрачные стены, заставляя сверкать хрусталь в буфете и никелированные подлокотники кресел. Всеволод Александрович Силантьев, как всегда выбритый и надушенный, только что отложил салфетку, закончив завтрак, как продолжительный звонок заставил его повернуться к лежащей на столе коричневой коробочке, приблизительно такого размера были в старину спичечные коробки.

— Снова блага цивилизации не дают тебе покоя, — сварливо пробурчал старый инженер и нажал на кнопку рядом с экраном радиотелефона.

В стеклянном квадратике появилось смуглое и скуластое лицо юноши. На лоб, казавшийся очень высоким из-за двух зализов по углам, спадала каштановая прядь.

— А-а! Павлик! Вторая надежда великого Рима, — усмехнулся Силантьев. — Тебе пришла внезапно какая-нибудь идея, и ты не можешь дождаться, пока мы встретимся в институте?

— Вы почти угадали, Всеволод Александрович. Я хотел бы проверить один расчет, который завтра, мне кажется, будет нам полезен. Я заеду за вами через десять минут. Хорошо?

— Спасибо, что ты мне хоть на хозяйство оставляешь время, — ответил Силантьев таким тоном, что нельзя было понять: сердится он или шутит.

Всеволод Александрович выключил радиотелефон и, подойдя к пластмассовой дощечке в углу комнаты, с видом сугубо занятого человека нажал поочередно на три кнопки. Тотчас верхняя часть наружной стены открылась, как прежде открывались створки окон, и в комнату хлынула утренняя прохлада, ворвался глухой гул большого города. В солнечных лучах закружились золотистые пылинки, но мало-помалу стали исчезать, — то в действие вступили пылесосы. С легким жужжанием заскользила по паркету электрощетка, сама скатывая ковры и приподымая ножки стульев.

— Сдается мне, с тех пор как появились эти --">