Пол Уильям Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 18. Камень в небесах. Игра Империи. Форпост Империи

отдаленные от станции Уэйнрайт районы, и Йеввл с радостью откликнулась на ее призыв.

Семейство верхом отправилось на восток, и ехали они всю вторую половину дня и часть ночи. Хотя особенно не спешили и часто останавливались, чтобы поохотиться или отдохнуть, но долгое путешествие завело их довольно далеко; они вышли к одному из менгиров ^[1]с охотничьим рогом на вершине, который обозначал границу владений клана Арродзарох. Дичи в лесах было немного, а проезд через чужие владения мог оказаться небезопасным, да и незаконным, и Йеввл повернула на северо–запад.

— Вернемся домой той дорогой, по которой несли гробницу, — объяснила она домочадцам и Бэннер, которая видела, слышала и даже чувствовала все, что происходило здесь, благодаря своему воротнику. Если же ей хотелось обратиться к кому‑нибудь так, чтобы не слышали другие, она беззвучно, одним горлом, произносила нужные слова.

Никто, кроме Йеввл, не мог уловить неслышимый голос; каждый звук, произнесенный Бэннер, проникал ей прямо в мозг. За восемнадцать лет Йеввл научилась распознавать все оттенки чувств в голосе сестры, и сейчас тревога почудилась ей в уловленных ею словах: Я видела кое‑что недалеко от Луны. Похоже, тебе бы это не понравилось, дорогая.

И сразу вздыбилась шерсть, распростерлись крылья — сигнал тревоги был принят. Я все поняла. Неужели Ледник разлучит меня с моими предками? —однако гнев постепенно угасал. —Я сделаю это, и только ради тебя, Бэннер,— с нежностью подумала Йеввл. — Те, кто со мной, надеются на какой‑нибудь знак с твоей стороны, возможно, на пророческий сон. Сама я, именно благодаря тебе, не верю в пророчества, но и для меня они могут стать источником силы.

Отряд двинулся дальше. Ночь перешла в долгую предрассветную хмарь. Сгущались тучи, а утро все не занималось. Напротив, где‑то на полпути к Луне сгущался зловещий мрак. Призрачные огни по мере приближения не увеличивались, как это бывает с миражем в степи, а оборачивались чем‑то вроде толстого белого торфяника, заглушавшего стук копыт. Вокруг вились крохотные существа — анхинги, короткохвостки, огневки, и холод немного смягчался свежестью ночи. Вообще же жизнь стала очень скудной по сравнению с тем временем, когда Йеввл и Робренг были молодыми… Тишина вокруг усугубляла ощущение заброшенности, и они рады были поднявшемуся ветерку, хотя он пронизывал насквозь, а копыта грохотали, как кости скелета.

Наконец взошло солнце, поначалу напоминая катящуюся из‑за туманного горизонта красную пирамиду. Небо стало опаловым. Под ним круто вверх поднималась дорога, венчавшаяся гребнем высотой не менее тысячи метров, на котором в раннем утреннем свете блистали снег и лед. Снегом и льдом были покрыты и склоны холмов, и пространство между ними; иногда на пути возникал утес, валун, рыжевато–коричневое незаснеженное пространство — старое пожарище, или скованное морозом дерево с мощной, а иногда отпиленной вершиной. Быстро пролетела птица, на миг заслонив крыльями нависающие облака. Йеввл не поняла, что это за птица: поистине, неведомые существа нес с собой мороз из‑за Страж–горы.

Младшенький Унгн зашевелился и захныкал в мешке. Приятная теплота разлилась в теле Йеввл. Она могла бы остановиться и спешиться, чтобы покормить малыша, но красно–коричневый каньон и отливающее сталью озерцо подсказывали, что они недалеко от цели. Она тронула шпорами бока онсара, и послушное животное тотчас перешло с рыси на медленный шаг, словно почувствовав, что, как ни велика усталость и как ни крепчает ветер, — скоро можно будет отдохнуть. Йеввл сунула руку в переметную сумку, достала горсть сушеного мяса, часть съела сама, а остальное разжевала в кашицу. Взяла на руки Унгна и прижала к себе. Крыльями она закрывала возлюбленное дитя от пронизывающего ветра.

Впереди ехал Йих. Солнце, уже круглое и сияющее, золотило его волосы и освещало крылья, которые он простер в неудержимом ликовании. Он был почти взрослый уже, гибкий и красивый, никакая непогода не могла омрачить горделивую юность. Его сестра Нгао, моложе его на три года, ехала рядом, ведя под уздцы несколько вьючных онсаров, нагруженных походным снаряжением и прокопченной охотничьей добычей. Нгао была хрупкого сложения и кроткого нрава, но Йеввл знала, что скоро дочь ее превратится в красавицу. Да будет судьба благосклонна к ней!

Мать приблизила свой рот к губам младенца и --">