Збигнев Простак - Маг

громкие восклицания:

- Сатана! Чернокнижник!

Он успел заметить, что несколько мужиков нагнулись, и тут же возле его уха просвистел камень. Еще один... еще... еще... Он почувствовал удар в плечо и резкую боль. Пьянчуги, очнувшись, всем скопом кинулись к нему. Но вдруг окружающее пространство озарила яркая вспышка. В лицо ударила волна горячего воздуха, повеяло характерным запахом не то серы, не то порохового дыма, и в отрезке современности появилась фигура в черном скафандре с двумя усиками антенн над лобовым стеклом шлема.

Прыжок - и Твардовский оказался подле черной фигуры, не замечая, что продолжает сжимать в руке саблю. Он едва успел - еще мгновенье, и толпа была бы рядом. Человек в скафандре плавно взмахнул рукой, и обе антенны, а также лежавший в грязи счетчик, словно притянутые магнитом, подлетели к их ногам. Прорыв в современность мгновенно затянулся, остались только двор корчмы, сброшенные на землю кунтуш и шапка с пером да кучка пораженных невиданным зрелищем людей.

- Сатана!

Вдруг раздался топот копыт, и во двор на взмыленном жеребце влетел пан Крымский. Осадив коня возле толпы, окружившей валявшиеся на земле вещи, он огляделся по сторонам.

- Что здесь происходит? Где пан Твардовский?

От толпы отделился враз протрезвевший пьянчужка.

- Ваша милость приятелем интересуется? Его черти взяли! Однако же... погоди... Ты сам-то кто будешь? Тоже, небось, сатанинского племени?

Крымский гордо вскинул голову и обнажил саблю.

- Молчи, голоштанник!

- Чего-чего?

- Я спрашиваю, где пан Твардовский?

Тут один из купцов, видно узнав пана Крымского, бесцеремонно отстранил задиру и поклонился.

- Не гневайся, ваша милость! Пан Цебро правду говорит. Тот, кого ты изволишь величать паном Твардовским, и впрямь унесен сатаной. Прямо на наших глазах! Спроси у мужиков. Все видели.

Крымский спрятал саблю в ножны и размашисто перекрестился. Это как будто успокоило стоявших вокруг людей.

- Гляди, сударь, траву выжгло!

- Серой разит!

- Чародей это был. Маг какой-то!

Все кричали наперебой. Пан Крымский поднял лежавший на земле лист бумаги, прочитал, что там было написано, и побледнел. Не говоря ни слова, он протянул записку купцу. Тот глянул и с воплем ужаса и отвращения кинул ее в грязь.

- Святой Иосиф! И верно, маг!

На листке, медленно пропитывавшемся водой, отчетливо виднелись крупные буквы: "Я ЖИВ! ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! МАГ. ТВАРДОВСКИЙ".

--">