Михаил Георгиевич Пухов - Необычное столкновение

выяснилось, что этап сближения протекал не совсем так, как нам представлялось. Вначале зонд разогнался до немыслимой скорости и его изображение смазалось. Но потом оно вновь возникло. Это происходило уже рядом с чужим кораблем. Зонд тормозил, причем его торможение нельзя сравнить даже с разгоном. Зонд набирал скорость четыре часа. Он погасил ее полностью на каком-то десятке метров. Почему он не разлетелся в куски, было непонятно. Во что превратился пилот, было страшно подумать. Но зонд сбросил скорость до нуля. Он тормозил, при этом корма двигалась быстрее, чем нос. Он тормозил, одновременно деформируясь, сплющиваясь, укорачиваясь. И тот почти неподвижный нарост, который мы потом обнаружили, был зондом, укороченным и деформированным…

Он опять замолчал. Автомобиль бесшумно подкатил к стоянке. Пассажир помахал нам рукой и пошел через площадь.

— Но зачем они так поступили?

— Понять это мы не могли. В комиссии собрались ведущие специалисты по галактическим культурам, но никто не мог предложить разумного объяснения. Работа комиссии зашла в тупик. Тогда пригласили нескольких физиков. Они-то и разрешили все наши затруднения.

— Физики? Типы, которые так любят шутить?

— С этим мы тоже столкнулись. Они пришли на заседание, просмотрели наиболее жуткие кадры, выслушали наши не менее жуткие комментарии и расхохотались. Они смеялись долго и громко. Потом они все объяснили.

Оказывается, объект, который мы встретили в багровой туманности, вовсе не был звездолетом чужой цивилизации, у которой возникли враждебные чувства к землянам. Это все-таки было естественное образование. Но, конечно, не астероид. Это была черная дыра.

— Черная дыра? Но ведь ее нельзя увидеть!

— Мы сказали им то же самое. С этим они не спорили. Они просто напомнили нам, что время в окрестностях черной дыры течет очень медленно, почти останавливается. Это приводит к тому, что ни один предмет, падающий в черную дыру, не может в нее упасть. Для постороннего наблюдателя он будет бесконечно долго приближаться к загадочной «сфере Шварцшильда», но никогда ее не достигнет. За миллиарды лет, проведенные в туманности, черная дыра стянула к себе громадные количества пыли. Образно говоря, шар, который мы видели, и был сферой Шварцшильда, облепленной пылинками, которые падали, но не могли упасть на нее. Мы видели оболочку из пыли, спресованной временем.

Его приятель молча остановился рядом с нами. Он был обыкновенный, ничем не примечательный. У него не было даже шрама.

— Да, это на них похоже, — сказал я, имея в виду физиков. — Предложите парадокс, и больше им ничего не надо. Они будут смеяться, если кому-нибудь непонятно то, что знают они. Ho ведь речь шла о гибели человека!

— Верно. Но они сказали такое, что мы сразу им все простили. Они объяснили, что это относится не только к пылинкам, но и к зонду. Торможение, которое должно было раздавить пилота, существовало только для нас — оно было следствием разного хода времени в двух системах отсчета. Деформация и сплющивание ракеты тоже были своеобразной иллюзией, связанной с искривлением пространства. Словом, пилот остался цел и невредим. Физики сказали, что вызволить его ничего не стоит, хотя технически это довольно сложно. Но торопиться некуда, заявили они. Спасатели могут прийти через миллион лет и все равно не опоздают: ведь в его времени операция займет доли секунды. Научно-техническое обеспечение физики взяли на себя. Подготовка к спасательной экспедиции продолжалась три года и только недавно закончилась.

— Ну, желаю успеха, — сказал я, когда он замолчал. — У меня есть просьба. Вы знаете, как я люблю такие рассказы. Мне хотелось бы поговорить с этим смелым пилотом, когда он вернется. Можно будет это устроить?

— Мы вернулись вчера. И устроить это нетрудно.

Он обернулся к своему товарищу:

— Ты не возражаешь?..

--">