Александр Владимирович Тюрин - Месть

не очень; можно сказать, замедленная, особенно когда происходит что-то страшное, неприятное. Я – тормоз, причем с годами это усиливается. Лет семь назад, стоял на остановке на Звенигородской, из подворотни выехал грузовик и сбил женщину с ребенком на руках; не знаю, куда там смотрел гастер, сидящий за рулем, но машина покатила дальше. Женщина лежала неподвижно, ребенок надрывался от крика, а я не мог сдвинуться с места, словно удалился из реальности, которая меня не устраивала. Торчал на месте и рефлексировал на тему: «А как делать искусственное дыхание?». Пока меня какая-то бабка кошелкой не огрела: «Эй, дурень, мобила есть? Вызови скорую, а ребенка на руки возьми». Или вот пять лет назад; мышечно крепкий, но умственно слабый подросток подбросил кирпич с радостным криком: «На кого пошлёт, алкаши». Я как раз стоял у пункта сдачи стеклотары и смотрел вверх; наблюдал, как кирпич падает, будто бы замедленно, картинно увеличиваясь в размерах; стоял, пока тот меня не приголубил. По счастью, по голове вскользь, только ключицу сломал…

А сейчас я мигом сорвался с места. Правда еще не знал, куда бежать; сперва к реке припустил, под уклон, с ускорением. Драпал, пока не увидел тело, лежащее в бурьяне возле давно брошенного и насквозь проржавевшего трактора. Вернее, из зарослей видны были только ноги в кедах, по ним сразу узнал Борю Зискинда, студента-историка из Иерусалимского универа, который с упорством, достойным лучшего применения, пытался найти следы соплеменников хазарского периода в слое салтово-маяцкой культуры; хоть какую-нибудь маленькую штучку типа ножика для обрезания крайней плоти. Резво развернувшись в обратную сторону, я почесал к лагерю, однако некая часть мозга била в бубен: «Ты должен был остановиться и проверить, жив ли Боря».

В лагере меня понесло к ящику под замком, в котором профессор держал самые ценные находки. Я, получается, инстинктивно хотел вооружиться бронзовым мечом, персидским кописом или скифским акинаком. (Липский не был до конца уверен в происхождении меча; в смысле, то ли скифские производители подражали персидскому бренду, то ли наоборот.) Клинок этот нашли в захоронении № 2 – вместе с остатками ножен, имевших золотые обкладки, и костями того важного типа, который был как минимум был дружинником скифского царя. Петрович, кстати, реконструировал рукоять к этому мечу.

Ящик оказался вскрыт и клинок в нем отсутствовал. Ладно, фиг с акинаком, разумно было б прихватить валяющуюся кирку или лопату с раскопа. Или еще вариант… Я рванул к кухонной палатке, подхватил там секач, который Петрович доставал из тряпочки только в самый торжественный момент разделки свежего мяса, что бывало нечасто. Если до этого я чувствовал себя как раздетый посреди улицы, то сейчас появилось немного уверенности. Взгляд перестал метаться и я заметил – под парусиной, прикрывающей коробки с тушенкой, явно имеется еще что-то, имеющее очертания человека. Дернул ткань – там были Петрович и Артурыч.

Я увидел смерть в полном формате; доброй псине, которая за все время не зарычала ни разу, перерезали горло. А Петровича убили одним экономным выверенным ударом ножа – дырка была под ребром, наверное, через нее острие достигло сердца.

Уверенность мгновенно стекла с меня, как вода с жирной поверхности. Где-то с минуту я пытался одолеть судорогу, которая передавливала мне горло – еще утром Артурыч, поскуливая от какой-то непонятной тоски, отчаянно лизал мне руки. Чуть брызнув слезами и продышавшись, я пытался сделать одновременно две вещи, удрать и сделаться пониже, в итоге получился какой-то утиный стиль. Наконец до меня дошло – кретин, надо срочно сесть в машину и рвать отсюда когти моторизованным образом!

И эта тварь, в смысле машина, посмела еще не завестись пару раз. Тронулась только с третьей попытки, когда сердце уже стало выскакивать из ушей.

Проехал по полю и, когда разворачивался на грунтовку, стекла у кабины вылетели сразу с двух сторон, заодно что-то мощно толкнуло воздух рядом с головой. От неожиданности я уронил голову на руль, расквасив нос и расшибив лоб, машина запрыгала на кочках как антилопа, а потом и вовсе потеряла сцепление с поверхностью. Я затормозил, когда автомобиль был уже почти на боку, выскочил, захватив с собой только бутылку пива, и побежал к лесополосе. Это ж снайпер стрелял из крупнокалиберной винтовки!

Типично было б для меня запаниковать и закричать мысленно «Я пропал, сейчас --">